На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

О командировке в Мексику Льву Василевскому объявил Гайк Овакимян [начальник 3-го отделения 3-го отдела 1-го Управления] в январе 1943 года: «Будешь работать под прикрытием первого секретаря. Пока главная твоя задача – подготовить приём посольства. После операции «Утка» не прошло и трёх лет: сам понимаешь, за тобой будут крепко присматривать».

Начальник разведки Павел Фитин в предотъездной беседе с Василевским сосредоточился на деле Рамона Меркадера – «Гнома»: «По информации из Мексики наш агент сильно нервничает, и есть от чего нервничать. Срок большой, перспективы мрачные, живым из тюрьмы вряд ли выйдет. Троцкисты отомстят. Надо вызволять человека».

Фитин налил в стакан минеральной воды, сделал глоток и, тщательно подбирая слова, продолжил:

«Вы работали по этому делу. Знаете фигурантов и сможете оценить обстановку на месте. Наши люди в Мехико занимаются подготовкой побега «Гнома». Руководит ими резидентура в Нью-Йорке. Время идёт, назрела необходимость сопровождения операции на месте, в Мехико. Насколько реальны планы «выписки» «Гнома»? Необходимы свежий взгляд и свежие предложения. Какими бы железными нервами ни обладал «Гном», всё может случиться».

Фитин поставил стакан на край стола и предупредил:

«Провал операции грозит тяжёлыми последствиями. Санкцию на побег мы получим только при полной уверенности в успехе»…

Решение мексиканского президента Авилы Камачо о возобновлении отношений с Москвой Фитин объяснил прагматизмом:

«Мексиканцы спешат исправить ошибку. В 1930-ом они поддались нажиму американцев, разорвали с нами дипломатические отношения. Однако прошло три года, и США направили в Москву своего посла Буллита. Сейчас в Мексике понимают, что с нами полезнее дружить, чем ссориться по чужой подсказке»…

Полтора месяца до отъезда прошли для «Юрия» (новый оперативный псевдоним Василевского) в лихорадочных хлопотах. Много времени потребовала стажировка в МИДе, согласование вопросов служебного и бытового характера. Нужно было приодеть семью – жену и детей, – чтобы внешне соответствовать рангу «первого секретаря». В военной Москве экипироваться было сложно, и Фёдор Гаранин, который сидел в соседнем кабинете и готовился резидентом на Кубу, посоветовал отложить эту «головную боль» до прибытия в США: «Там будет проще, все товарищи так делают».

Среди коллег Василевский выделялся элегантностью, и его озабоченность была понятна: из посольского коллектива он должен был прибыть в Мехико первым, чтобы обеспечить приём посла и сотрудников, их предварительное расселение, пока не будет найдено здание для размещения посольства. Конечно, внимание прессы будет сосредоточено на нём, первом после разрыва отношений, советском представителе в стране.

Следует подробнее рассказать о Льве Петровиче Василевском, учитывая, что новые данные о нём появляются редко. Своеобразный заговор молчания – имя Василевского отсутствует даже в ведомственном сборнике СВР с биографиями сотрудников советской разведки.

Что обычно сообщается о нём и что он сам сообщал о себе? Родился в Курске в 1904 году [по другим данным – в 1903 г.]. Начал работать ещё подростком, подручным электромонтёра, после переезда в Харьков – смазчиком, а затем слесарем на паровозостроительном заводе. Вступил в комсомол в Харькове, «записался» в военизированный отряд «Юный коммунист» (Юки). Летом 1919 года из Харькова пришлось бежать – наступала армия Деникина. Десять комсомольцев «Юки» решили партизанить в тылу у белых. Обосновались возле городка Змиева, в деревенском доме одного из членов отряда. Связи с партийным подпольем у «юковцев» не было, заданий они не получали, жили в лесу голодно и холодно. Пришлось возвращаться в Харьков. Впрочем, через считаные дни, в декабре 1919 года в город ворвалась будённовская конница, белые были разгромлены.

В двадцатом году Лев был избран в губернский комитет комсомола. Участвовал в спектаклях театра рабочей молодёжи, мечтал об артистической карьере. В 1921 году перебрался в Москву. О причинах переезда Василевский не написал ни слова. Ограничился бытовыми подробностями московской жизни: полтора года жил в заброшенном магазине. Потом переехал в маленькую, узкую комнату «для прислуги» в бывшей барской квартире. «Это была первая отдельная комната» в его жизни с единственным предметом обстановки – «рваной парусиновой раскладушкой».

В 1927 году Лев Василевский вступил в ВКП (б). Мечтал о подвигах и «романтических далях», и, как оказалось, не напрасно: «Нас, группу молодых коммунистов, работавших на московских предприятиях, вызвали в Сокольнический райком партии и предложили перейти на службу в Объединённое государственное политическое управление – ОГПУ. Не колеблясь, все мы с радостью приняли это предложение».