На земле живых (СИ)

  После обеда Хамал напомнил Эммануэлю о книге, обещанной ему. Эммануэль ничего не обещал Хамалу, но понял, что тот хочет остаться с ним наедине. Он кивнул, и они направились к нему в комнату. В коридоре Гиллель напевал под нос какую-то шансонетку, смеясь, рассказал, как пытался уговорить Риммона сходить в городе в варьете, а сам то и дело поглядывал на Ригеля. Эммануэль, наконец, смог сформулировать свои ощущения.

  Хамал солгал ему. Всё совсем не так. Хамал боится чего-то. Он напуган до полусмерти.

  Глава 17. Оборотень.

  'И под личиной внешней скрыта личность, которой мы вовек не разгадаем...'

  И.В.Гёте 'Фауст'.

  Едва они оказались в гостиной Ригеля, Гиллель наложил на дверь засов и дважды провернул ключ в замке. Выдержка начала изменять ему. Он рухнул в кресло, вцепившись руками в волосы. Ригель присел на краешек тахты и терпеливо ждал. Страх Хамала передавался ему.

  - Это ужасно, Ригель.

  - Рассказывайте же, Господи!

  - Старик Моозес знает меня с пелёнок. Почти год до поступления сюда я работал с ним. Он любит меня как внука своего друга и невероятно высоко ценит как сотрудника. Говорит, что у меня великолепная интуиция. Вы знаете, Эммануэль, на чём она основывается. Я помог ему заработать на клиентуре сотни тысяч. - Он сглотнул слюну, и руки его конвульсивно сжались, - Моозес обладает огромным опытом и отточенным умом. Обмануть его невозможно... - Гиллель снова замолчал. Эммануэль боялся пошевелиться. - ... а самому ему ничего не стоит надуть любого... Но лгать мне он бы не стал, да и не смог бы, вы же понимаете...

  Ригелю показалось, что он уже начал понимать.

  - Эммануэль, это ужасно... Он был потрясён моим вопросом и подумал, что я рехнулся.

  - То есть... к нему приходил...

  - Гиллель-Исроэль-Шломо бен Давид бен Абрахам Хамал! Я, я к нему приходил!!! - сорвался на истеричный крик Хамал.

  Эммануэль потрясённо молчал, ни о чём не спрашивал. Опустив глаза, обдумывал услышанное. В глухой тишине было слышно только мерное тиканье настенных часов. Хамал тоже сидел молча, вцепившись в подлокотники кресла.

  - ...Я говорил Неверу, что здесь слишком много чертовщины, но это уже чертовщина запредельная, - проговорил наконец, глубоко дыша, Хамал. - Человек, принимающий облик другого... Спасибо, что не подумали...

  - О чём? - прошептал Эммануэль.

  - 'Не я ли это все-таки был?', 'Не стащил ли я сам в сомнамбулическом сне дедовы бриллианты и не загнал ли их в беспамятстве?' Кстати, вор получил настоящую цену, Моозес же знал, что я в этом разбираюсь не хуже него. Я боюсь, Эммануэль.

  - Если речь идет о гриме, под вас могли загримироваться только девушки или... я. У всех остальных - другая комплекция.

  - Грим не мог бы обмануть Моозеса Фейбиша. Он знает меня с детства, помнит ребенком. Форма лица, носа, скул, цвет глаз, разрез век и ноздрей! Это не подделать никаким гримом.

  - Да, у вас своеобразная внешность. Но вы объяснили этому Моозесу, что произошло? Он рассказал, как прошла встреча с этим человеком? Или бесполезно было разговаривать?

  - Старик живёт в мире денег и реальных дел. Но он очень умён, и границы собственного опыта не считает границами мира. Я не смог до конца уверить его, что это был не я, но то, что произошло, я знаю - и с его слов, и - из его мыслей... это чертовщина, Ригель, чертовщина. Подумать только - я сам разгуливаю по городу, предлагаю другу деда ворованное на продажу, и никто ни о чём не подозревает. Страшно подумать - что может вытворить мерзавец, способный на подобные метаморфозы! Но не верить мыслям Моозеса я тоже не могу. Но как поверить в такую дьявольщину? Вы можете? Впрочем, вы же верите только в Писание...

  - Я верю в Бога, Гилберт. Но дьявол существует несомненно, как и Бог. Они несопоставимы, но оба экзистенциальны. В чертовщину я верю. Подобное возможно, но...

  - Но?

  - Такие вещи делаются тоже посредством веры, страшной веры в дьявола, питаемой стремлением ко злу. Но заниматься этим - значит испытывать и гневить Бога, и всякий, кто преуспеет в этом, серьёзно навредит своей душе. - Эммануэль говорил медленно, ему казалось, что надо дать Хамалу время прийти в себя.

  - Согласен, но не думаю, что это волнует твердолобых тевтонов типа Нергала или Мормо. Мысль о том, что они гневят несуществующего для них Бога, их не остановит.

  - Вы считаете, что это кто-то из них?