На звук пушек (СИ)

— Перед самым выступлением зачитали приказ по полку[4]. Ты был в нем отмечен. Так что олива твоя по праву. И вот еще, держи, — Папаша Жак протянул Гаспару шейный платок.

В таких-же щеголяли и остальные сержанты полка, за исключением вновь прибывших, подобно Дюпону. Армия, как и всякая замкнутая структура полна ритуалов и «знаков принадлежности», часто понятных только посвященным, своим[5]. Старый контрабандист понял, что таким образом его приняли в сообщество старослужащих.

[1]По этому маршруту проходили вместе с гвардией части 3-го корпуса, но рядовые солдаты могли этого и не знать.

[2] L’occasion fait le larron — Возможность делает вора (французская поговорка).

[3]Pot-au-feu, дословно «котелок на огне», традиционное французское блюдо, не имеющее строгого перечня ингредиентов и рецептов приготовления, «сборная солянка».

[4] Во французской армии кроме орденов и медалей существовали и поощрения в приказах. И хотя в этом случае не полагались никакие специальные знаки, солдаты всегда находили способы визуализировать награду. В различных полках были свои особенности, но подвешивание к аксельбантам наградных знаков-«олив», принятая в современной французской армии, идет еще от традиций наполеоновских времен. Материал «оливы» (а также «звездочек» на медалях) зависел от приказа, в котором был отмечен военнослужащий. Медная олива — полковой, серебряная — дивизионный, позолоченная — приказ по корпусу. Лавр на медали означал, что военнослужащий был отмечен приказом по армии.

[5] Обычай использовать шейный платок как маркер «свой-чужой» существует и в современной французской армии. Чужак никогда не узнает, как и когда носить этот предмет одежды, так как обычаи не только различаются в частях, но и произвольно меняются, подобно паролям при разводе.

Глава 13. Сен-Прива-ла-Монтань

Франция, Лотарингия, Сен-Прива-ла-Монтань, 18 августа 1870 г

Сен-Прива.

Сен-Прива-ла-Монтань.

Обычная лотарингская деревушка среди полей. Такая же как Резонвиль, где Дюпон принял свое боевое крещение. Или Гравелотт и Верневиль, через которые приходила рота. Чем эта позиция лучше, чем те, что оставили, Дюпон не понимал. Хотелось бы надеяться, что командование понимает больше, раз отдает такие приказы. А наблюдаемый в течение всего августа бардак, происходит исключительно из-за бестолковости интендантов. Все-таки Базен прошел все ступени армейской лестницы, начиная с самых низов. Не мог же он забыть тяжесть солдатского ранца, в котором носил свой маршальский жезл!

Третья дивизия генерала Лафон-де-Вильё, в которую зачислили Дюпона, остановилась непосредственно в Сен-Прива. Остальные расположились по обе стороны от селения, кавалерия прошла к видевшемуся на востоке лесу.

Позицию 94-му полку, в который входила и рота капитана Леру выделили в первой линии. Шанцевого инструмента было мало, поэтому вместо траншей велели копать стрелковый ровик, а линию нынешней огневой позиции отметили, выложив в ряд ранцы. На рытье ровика отрядили третьи роты каждого батальона. Но лопат и кирок хватило едва ли на половину землекопов. Впрочем, все понимали, что это временная позиция. А пока ставку делали на преимущество в дальности стрельбы винтовок. Тем более, что поле перед Сен-Прива было абсолютно ровным, идеальным для массированного ружейного огня. Обсуждая позицию, об этом говорили и генералы, и офицеры, и ветераны.

Обсуждали эту тему и роте капитана Леру. Дюпон не сумел оценить преимущества французского оружия в своем единственном бою, а потому помалкивал. Но старослужащие ободряли новобранцев: германские батальоны не сумеют даже приблизиться. Дальность огня французской винтовки превышает винтовку Дрейзе в два раза, а скорострельность почти в четыре раза! Единственную опасность представляет германская артиллерия. Но когда ее подтянут, передовые батальоны отойдут на запасные позиции в селении. Так что не трусь, держись бодро, слушай и выполняй команды — и все будет хорошо!

Что касается запасных позиций, то командование корпусом, хоть и ожидало приказания на отход, но распорядились делать бойницы в каменных изгородях и использовать в качестве укреплений деревенские строения. И полки второй линии сейчас там занимались фортификационными работами. Насколько это было возможно.

Солдатский телеграф уже разнес среди солдат, что остальным корпусам повезло меньше, чем парижанам Канробера. Им пришлось копать всю ночь, не смотря на голод и смертельную усталость после пережитого сражения и марша. Правда на севере и позиции на крутых склонах долины Манса, заросшие лесом, более приспособлены для обороны, чем ровное поле северней Аманвиллера. Зато центру первыми и держать удар.

До личного состава довели, что 6-му корпусу следует удержать позицию до наступления темноты. Всего несколько часов светового дня. А еще был слух, что Базен вот-вот прикажет отступать дальше к востоку, к холмистым лесам. Потому то и нет приказа окапываться.