На звук пушек (СИ)

Войск, которые можно вновь направить в бой, у Штейнмеца не осталось. И генерал, который оставался командующим армией, но не имел под рукой ни боеспособной дивизии, ни даже свежего полка, сел писать донесение, тщательно подбирая слова в надежде убедить короля прислать подкрепления для новой атаки.

Было пять часов дня.

*

Тихо журчала ключевая вода по желобу, с плеском падая в чашу поильни. Фыркают пьющие кони. Наверно также фыркали здесь рыцарские жеребцы в давние времена. Да и дом с поильней перед фронтоном, выглядел довольно старым. Он вполне мог помнить Карла Смелого. Кажется, тот погиб где-то неподалеку[6]. А родник мог бить на этом месте и во времена Хлодвига.

Мысли послушно улетели в отвлеченные дали, но не желали думать о дне сегодняшнем.

Но прибывшие с поля сражения ординарцы ожидали решения маршала Базена, Главнокомандующего Рейнской армией.

Маршал Лебёф и генерал Фроссар независимо друг от друга доносили, что все атаки противника по всему фронту отражены. Что враг понес огромные потери и выдохся. Что французские дивизии на некоторых участках фронта не только отбросили неприятеля, но и преследуют отступающие немецкие части.

— Карту! — сказал маршал.

И тут же адъютанты расстелили перед ним карту, с нанесенными позициями французских корпусов и стрелками, указывающими движение войск противника.

Выбранная позиция была идеальной. Все что требовалось от подчинённых — продержаться до вечера, а затем организованно отступить под прикрытие фортов Меца.

Опасения вызывал правый фланг. Ладмиро, а затем Канробер сообщали, что неприятель выставил против них превосходящие силы. Канробер сообщал, что немцы превосходят его в шесть раз в живой силе и более чем в три раза в артиллерии. Любопытно, как это ему удалось это подсчитать[7].

Канробера, опасавшегося, что его обойдут с фланга, удалось успокоить, пообещав, что тот скоро получит приказ отойти на более удачные позиции восточней и юго-восточней Сен-Прива.

Но Ладмиро таких обещаний не получил. Да и куда его отводить? А потому продолжал досаждать просьбами о подкреплениях. Причем додумался не только обращаться по команде, но и слать гонцов командующему армией генералу Бурбаки. Любопытно, кто из штабных донес Ладмиро, что Базен разрешил Бурбаки действовать по собственному усмотрению. И теперь бравый грек напоминает буриданова осла, не знающего, что ему предпринять. Зато перестал терзать Базена своими «гениальными» предложениями.

И удачно удалось занять всякими мелочами Жарраса, этого соглядатая, оставленного императором.

Все же приятно было осознавать, что недавние конкуренты, из которых три маршала Франции, причем старше его по производству, теперь его подчиненные, и обязаны выполнить любой его приказ. Слава богу, у нас не прусская армия, где каждый генерал сам себе голова. Во Франции приказ начальника — закон! Ты можешь сколь угодно быть не согласен, но обязан выполнить. Так повелось со времен Наполеона.

И вот теперь Лебёф и Фроссар. Они предлагают мощной контратакой разгромить обессиленного врага, уничтожить его столь донимающую французов артиллерию, а потом ударить на север, в тыл левому флангу немцев.

Один мощный удар. И, по меньшей мере, две немецкие армии будут вынуждены отступить.

— Карту Лотарингии! — приказал маршал.

Куда будут вынуждены отступить немцы? Дорога на Шенген для них закрыта. Это понятно и без карты. Но куда дальше?

Базен посмотрел на сеть дорог, покрывающих серев Франции. Прикинул, какие из них наиболее подходящие для перемещения крупных масс войск, стремящихся оторваться от наседающего противника.

На Седан! Они будут вынуждены отступать на Седан.

И там у них три возможности: сдаться, быть оттеснёнными в Бельгию и разоружиться, или оказаться запертыми в Арденнах и умереть с голоду. Потому что они будут отрезаны от путей подвоза. Потерпев сегодня поражение, пруссаки окажутся без обозов, потеряют запасы боеприпасов и продовольствия.

Заманчиво! О, как заманчиво!

Оставшуюся, Третью армию прусского кронпринца удержат укрепления Страсбурга, корпуса Мак-Магона и Файи. А при необходимости от маневра кронпринца Фридриха прикроют форты Меца.

А когда две трети войск Германии перестанут представлять угрозу, навалиться всей силой на оставшихся. Перенести войну за Рейн. Дойти до Берлина!

Возможно? Трудно, потребует напряжения сил, но возможно.

Базену достанутся лавры победителя. Хотя завистники станут говорить: победить немцев — велика ли честь? Кто их только не бил, и вот и Базен сподобился.

И если только его не отстранят, как только он выполнит самую трудную часть работы. От Луи-Наполеона осталась только видимость, удобная ширма. А Евгения Теба-Мериме[8] недолюбливает Базена, и постарается, чтобы лавры победителя достались какому-то из ее лизоблюдов. Мария[9] всегда говорила, чтобы он не доверял Евгении, которая думает только о себе. Базена даже не снимут с командования Рейнской армией. Просто создадут Армию Шалона, или… Новую Великую армию, под командой, например, Мак-Магона или даже Бурбаки, таких же чужаков, как Евгения.