На звук пушек

Пришлые солдаты были уставшими и голодными. Всю предыдущую неделю они провели в бесконечных маршах, не имея никакого снабжения или подвоза. Некоторые из них участвовали в сражениях. Некоторые нет. Но и те и другие с удовольствием травили всякие байки о нынешней войне в обмен на еду и выпивку. К слову, солдаты были из 2-го корпуса, а обозы из 3-го. А третьим корпусом продолжал командовать Базен, ставший нынче главнокомандующим. И позаимствовать запасы обозников никто не решился. С учетом этого командиры прибывших частей тут же насели на местных жителей, выгребая все съесное.

– Как бы нам на голодном пайке не остаться, – подошел Дюмон к лейтенанту.

– Скоро прибудут части 6-го корпуса, и мы станем на его снабжение.

– Сходили бы вы к капитану. А то, как бы потом поздно не было.

– Но…

– Эти ребята с корпуса Фроссара тоже приписаны к снабжению. А где их обоз? – Гаспар обратил внимание лейтенанта на очевидное.

Гренье подумал, подумал, но все же подошел к командиру роты. О чем они говорили было не слышно, но потом оба отправились в центр деревни, где квартировал подполковник.

Вечером стали прибывать остальные части 2-го корпуса, а за ними санитарный обоз с ранеными в последнем деле, в основном из 3-го корпуса. Это были получившие ходячие больные с легкими ранами, которые однако требовали лечения в течении двух-трех дней. Тяжелых отправили поездом через Верден в Париж. Раненые рассказали подходившим солдатам некоторые детали сражения. Оказывается, они не только удержали позиции, но контратаковали бошей. И только приказ Базена, остановившего подкрепления, не дал опрокинуть тевтонов:

– Я отдал приказ не вступать сегодня в бой и категорически запрещаю даже на метр продвинуться вперед! – так и написал.

Адъютанты, примчавшиеся с приказом, рассказывали, что узнав об атаке, маршал едва не брызгал слюной. Так орал.

Но чего французы не знали, так это, что и с другой стороны фронта точно также бесновался германский командующий Штейнмец. Его приказы не вступать в бой, точно так же нарушили подчиненные.

Но бой, не смотря на грозные приказы и одного и другого командующих, бой продолжался еще несколько часов. Вступить в сражение легко, а выйти невозможно. Выстрелы грохотали до позднего вечера. А после боя обе стороны считали себя победителями. Французы удержали позиции. А германцы удержали рощицу на нейтральной полосе, за которую сражались до самой темноты. На радостях боши согнали в небольшой лесок несколько оркестров, которые всю ночь наяривали «Heil dir im siegerkranz!» под крики «хох!». Ни своим, ни чужим спать не давали.

Для французов это была победа после нескольких поражений и ее обсуждали на бивуаках у всех костров.

А ночью в расположение батальона пришел расстроенный подполковник Бомуар. Его выселил с квартиры, подняв прямо с постели, какой-то генерал «ла мерде». Генералы, они такие… В отместку подполковник вытурил с теплых кроваток своих ротных. Сон на свежем воздухе, в палатке, полезен для здоровья. Только их ставить надо. Ну да, денщики и так были разбужены. А лейтенант Гренье ночевал с солдатами взвода, и ночные перемещения его не затронули. Чего нельзя сказать о других офицерах и даже некоторых сержантах.

На следующий день войска все прибывали и прибывали, поднимая облака пыли. Вся дорога, включая обочины, была забита ими. Кавалеристы и наиболее нетерпеливые повозки двигались по полям. Часть их двигалась дальше, а часть оставалась в Резонвили, разбивая биваки вокруг селения. В селении в один момент исчезло все съестное. Исчезли курочки, петушки и свиньи. Коров крестьяне, кто попредусмотрительней, еще ночью угнали в лес. А остальные ожидали, что их коровки в любую минуту могут отправиться в котел. Иначе такую прорву людей не прокормить.

Тем более, что второй корпус согласно диспозиции давно уже должен быть в Марс-ла-Туре. Его подпирал шестой корпус, которому лагерь был назначен именно в Резонвиле. При этом обозы обоих корпусов, чтобы не загромождать дорогу, как только миновали Гравелот, были повернуты на Мальмезон и теперь находились в километрах четырех-пяти от полков, столь нуждавшихся в хранящих на повозках припасах. Зато в селении все еще оставалась часть обоза 3-го корпуса. А сам третий корпус в это время был в восьми километрах к северу в Верневиля. Впрочем, узнав о дислокации своего подразделения, обозники засуетились, стали сворачивать лагерь и прямо по полям заспешили на север. Тем более, что у корпуса появился новый командир, сменивший Базена. Это был маршал Лебёф, до недавнего времени военный министр и начальник штаба Рейнской армии. И как «новая метла» поведет себя, узнав об отсутствие подвоза, интенданты проверять не захотели.