Начало и конец нашего земного мира

Если первая смерть есть разлучение с временной жизнью посредством разлучения источника жизни от тела, то она справедливо может быть названа смертью телесной. Вторая же смерть есть душевная или разлуче­ние души с Источником ее жизни - Создателем. Смерт ь телесная делает тело трупом, который начинает сейчас же разлагаться в прах, из которого создано. Нетленное существо, воскресшее из мертвых не способно разла­гаться. Чтобы сколько-нибудь понять состояние вечного горения неразлагаемого существа, надобно вникнуть в то явление, которое мы называем горением. Что горит? Газы, получающиеся от разложения при сильном нагре­вании такого вещества, которое способно разлагаться, например: дерево, керосин. Если же нагревается камень, то он может только накаливаться. Подобно камню, быть может, и воскресшие нетленными тела грешников будут накаливаться вечно, но не сгорят никогда. Накаливание накаливанию рознь. Бывает высшая степень или белока-ление, бывает и слабое каление.

Страдает нетленное тело, это понятно; и страдает при своей несгораемости, это тоже ясно, ибо нетленное тело сохраняет чувствительность и впечатлительность, как и тленное; но как может страдать существо духовное,

87 не имеющее ничего телесного? А между тем, озеро ог­ненное приготовлено именно для дьявола и ангелов его, которые бестелесны. Не для телесных тварей оно гото­вилось, а для духовных. Телесные попадут туда только потому, что дух их ожесточился как у дьявола и ангелов его. В нормальном состоянии дух физический страдать не может, но дух ожесточившийся до твердости ему не свойственной /как, например, видим в конце книги Иова 41,16/становится, вероятно, восприимчивым к болевым ощущениям, как всякое материализованное существо. У пророка Иезекииля в главе XXVIII есть указание, относи­мое к будущему мучению дьявола: «Я извлеку из среды тебя огонь, который и пожрет тебя /Иезек. XXVIII, 18/. Весьма многие склонны думать, что вторая смерть будет заключаться исключительно в нравственных муках сове­сти и в муках зависти к тем счастливцам, которые удос­тоились войти в Царство Небесное, явившееся на обнов­ленной уже земле, на горе святой, в Новом Иерусалиме, небесно-земном граде, видеть который удостоился Тай­нозритель. Существует и такое убеждение, что муки от чего бы то ни было происходящие происходят от разлу­чения с Богом. Так и надобно ожидать, ибо жизнь и ее ра­дости - в Боге. Оставление же Богом создания своего причинит ему страдания и лишения, каких и вообразить невозможно. Сын Божий по естеству человеческому ис­пытал на кресте эту невообразимую муку оставления Отцом, ибо восклицал; «Боже Мой, Боже Мой, для чего Ты Меня оставил» /Мафт. XXVII, 46/.

«И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет/Откр. XXI, 1/. Моря нет - означает, вероятно, отсутствие житейских волнений, порождаемых "рсхом. «И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим, н». -вый, сходящий от Бога с неба, приготовленый как невеста, украшенная для мужа своего» /Откр. XXI, 2/. Из этих радостных откровений ясно, что наступят совер-

68 шенно иные услоия жизни, и что прежние условия, нам известные по опыту, минуют безвозвратно. Мы живем здесь среди тревог и волнений житейского моря, встаем утром, не зная, дождемся ли вечера. Поминутно терзают нас заботы, опасения, слезы, ожидания великих напас­тей, которые как бы подстерегают нас на каждом шагу. Самые удовольствия отравляются злом, проникшим всю­ду, во все явления жизни. Мы сами и мир весь во зле ле­жит, как в тинном болоте, из которого нет выхода. Эти тя­гостные условия должны будут измениться для одних - к несравненно лучшему, для других - к несравненно худ­шему чем теперь, ибо ныне времена подвигов, а там -воздаяний.

-и услышал я, говорит Тайнозритель, громкий голос с неба, говорящий: «се, скиния Бога с человека­ми, и Он будет обитать с ними: они будут Его наро­дом и Сам Бог с ними будет Богом их» /Откр. XXI, 3/. Живущий в свете неприступном устанавливает на горе жилище для обитания вместе с людьми. Прежде Он от­крывался людям как бы призрак в зеркале при гадании, т.е. смутно, еле-еле доступно, крайне туманно и только внутренний голос сердца говорил иногда, что это Он, тут с нами в храме, святых таинствах веры, надежды и люб­ви к Нему в победах над самим собой и борьбе со грехом. Там же, на горе святой, в скинии небесной, один вид ко­торой способен осушить какие угодно слезы и исполнить сердце неизведанной дотоле радостью β созерцании не­земных красот, совершенной в своих проявлениях при­роды рая небесного. Там блаженные счастливцы узрят Бога не в туманных обликах, но лицом к Лицу. Одно со­зерцание цветов, как было по преданию, при погребении Богоматери, исполняет невыразимой утехой. Звуки гла­голов и песнопений небесных до того чудны, отрадны, что о такой гармонии звуков нельзя судить по земным звукам в самом лучшем исполнении, о чем свидетеля имеем св. Апостола Павла, восхищенного однажды в рай.

89