Начало вечности (ЛП)

Кровь отхлынула от лица Малфоя, и он убрал руку из-под одеяла. Он сжал челюсть в жёсткую линию и уставился на красную ленту, обвивавшую его собственный большой палец, идущую прямо от её пальца, как будто это было безгранично оскорбительно. Он дёрнул рукой в сторону, и Гермиона почувствовала слабый рывок на своей руке.

— Что это такое, — прошептала она, хмуро глядя на него. — Если ты произнёс какое-то заклинание, или…

— Если я сделал что-то, — выдохнул он. — Зачем мне это делать?

Он схватился за свою палочку, которую бросил накануне вечером, и пробормотал под нос серию заклинаний. Он мог бы вообще ничего не говорить, лишь бы это пошло на пользу, но Гермиона почувствовала, как тошнота всерьёз забурлила у неё в животе. Желчь застряла в горле.

Вздохнув, она поднялась с кровати и нащупала свою палочку. Но с каждым заклинанием, которое она пробовала произнести, лента оказывала полное и безоговорочное сопротивление.

— Что это? — спросила она наконец, тряся рукой, как будто могла попросту сбросить её.

Малфой сел у изголовья кровати, молча смотрел на неё, а затем присмотрелся к мерцанию тонкой ленточки, намотанной на большой палец. Когда он потянул за неё, Гермиона почувствовала рывок на конце, привязанном к ней. На его лице промелькнуло недоверие.

— Это магия, Грейнджер, — сказал он наконец.

Она чувствовала себя слишком усталой и растерянной, чтобы проявлять интерес к его особой манере язвить так рано утром, и от этой мысли в ней зародился признак сожаления о том, что она так импульсивно переспала с ним прошлой ночью. Хотя это было нечто большее, чем она могла себе представить.

— Спасибо, — прошептала она, резко кивнув. — Верно, да, потому что я, чёрт возьми, не смогла догадаться об этом сама…

— Что это, блять, по-твоему, такое?

Смирение в его тоне не успокоило её нервы, поскольку они вспыхнули по всему телу, как череда тревожных звонков вдоль позвоночника. Что-то мелькнуло в глубине её сознания, когда она уставилась на красную нить, сверкающую магией и атласным блеском.

Этого не может быть. Она отказывалась в это верить. Во-первых, в этом не было никакого смысла.

— Я думаю, что это ерунда, — сказала она наконец.

— Точно, — он ухмыльнулся. — Пустяки.

Без предупреждения он встал с кровати спиной к ней, и она успела увидеть его упругую задницу, прежде чем он натянул свои брюки, снятые в прошлую ночь.

Хотя накануне она видела гораздо больше, чем его задницу, по щекам пробежала волна тепла, и она отвела взгляд. Было неприлично разглядывать его при свете дня.

— Во всяком случае, — сказала она, прижав пальцы к виску, — тогда я просто уйду отсюда.

Нагнувшись, она собрала с пола своё платье и лифчик и вышла через дверь в поисках ванной комнаты. Она почувствовала внезапное напряжение в мизинце, и красная ниточка натянулась, удерживая его в сдавленном состоянии. Гермиона замерла, глядя вниз, и резко дёрнула. Тонкая красная нить держалась крепко, и, когда она оглянулась, Малфой уставился на собственную руку, словно не зная, что с ней делать.

— Мерлин, — задохнулась она, — это не может быть ничем хорошим.

Малфой цокнул языком.

— Ты сама это сказала.

— Конечно, я могу аппарировать, и это должно всё исправить, — она посмотрела на него, подняв брови, не желая признавать, что не понимает, что между ними происходит и что это значит. — Ты так не думаешь?

Он выглядел не убеждённым.

— Ты можешь попробовать.

Проведя рукой по светлым волосам, он последовал за ней на безопасном расстоянии в гостиную, засунув руки в карманы брюк. Гермиона почувствовала странное, неясное осознание того, что он находится на другом конце ленты.

— Точно, — вздохнула Гермиона, разглядывая ленту, извивающуюся вдоль её руки, словно она была наделена собственной жизнью. Её взгляд зацепился за серебристую полоску шрама, пересекающую мускулатуру его груди, которую она не заметила в темноте прошлой ночью; она отвела взгляд. — Тогда до свидания.

Малфой кивнул.

— Береги себя, Грейнджер.

— Я… — она поморщилась, поймав его взгляд, — хорошо провела время вчера вечером.

На его лице промелькнул намёк на удивление, но потом он снова тщательно скрыл эмоции. Его голос смягчился, когда он заговорил снова.

— Я тоже, — он обхватил перевязанную руку другой рукой и встретился взглядом с её глазами. — Послушай, Грейнджер. Я не… Скорее, прошлая ночь не была просто… не была какой-то пьяной ошибкой или чем-то подобным. Если ты так думаешь.

— Конечно, нет, — мягко ответила она. Улыбка коснулась её губ. — Мы должны были быть пьяны.

Несмотря на то, что определённая часть её существа хотела, чтобы она могла предъявить что-то настолько банальное в качестве оправдания того, почему она переспала с ним, более глубокая часть её души не желала преуменьшать случившееся.

Он хмыкнул.

— Точно.

Гермиона помрачнела, поднимая палочку; неуверенность свернулась в её животе, но всё же она закрутилась в аппариции, и со знакомым рывком в районе пупка с её губ сорвался вздох облегчения. Конечно, это всего лишь странное недоразумение, и если бы они могли просто разорвать связывающую их ленту…