Над меандровой рекой

Утром приехала большая машина. Суриванов и Фастиков понесли из дому хозяйские пожитки: диваны, кровати, холодильник, шкафы, коробки с упакованными книгами и посудой – и стали устраивать их в кузове под брезентом.

Впервые мы сидели с Василием плечом к плечу и грустно смотрели на это.

Ну вот и всё – машина выехала в ворота и поехала вдоль берега Карагана к шоссе на Город.

Сергей Петрович закрывал двери дома на замки.

Виктория Павловна и Леночка подошли к нам с Васькой.

– Прощай, Пифуша! Прощай, Васенька!

– Прощайте, – сказал я, – мы без вас недолго проживём.

– Ну, не надо так мрачно! Я попросила Екатерину Филипповну и Агриппину Всеволодовну – они будут вас подкармливать. Я как-нибудь приеду, да и Сергей Петрович оставляет здесь своё дело. Аптеки продолжат работать, и он время от времени будет вас навещать.

– Не обижайтесь на нас, – сказала Леночка, – я поступила в институт, мне надо учиться. Но я никогда вас не забуду.

– Спасибо, – ответил я.

– Ну пора, пора! Садитесь в машину! – позвал Сергей Петрович, направляясь к серебристому Ауди. – Пиф! Я тебе дверь в гараж оставил открытой! Можете прятаться там от непогоды.

Я с котом вышел за калитку. Хозяева мои расселись, машина тронулась. Женщины махали нам руками, пока Ауди не скрылся за поворотом к шоссе. Наступила пустота. Мы с Василием вернулись во двор. Бывший негодяй плакал.

Прошло лето, прошла осень, настали морозы. Блинова и Кочина не выполнили свои обещания и ни разу нас не покормили. Не появлялся и Сергей Петрович. Василий совсем расклеился. Он целыми днями лежал в гараже и дрожал, а по ночам, не замечая, что от меня пахнет псиной, старался теснее прижаться ко мне. Я бегал по селу и добывал еду и себе, и ему. Он ел без всякого аппетита, становясь всё меньше и меньше.

Однажды утором, это было в декабре, Василий, от которого осталась одна его рыжая шкурка, встал на трясущиеся от слабости ноги и попросил у меня прощения за всё что было между нами. Я охотно простил его и в свою очередь просил простить меня. Он ушёл, и больше я его не видел…

Послесловие

На этом обрываются записки Пифа. Летом четырнадцатого года я купил у Сергея Петровича Кручинина дом под дачу над меандровой речкой за триста тысяч рублей. Осматривая гараж, я нашёл в нём плотно закупоренную полиэтиленовой крышкой трёхлитровую банку. Она была набита мелко исписанными листками, возбудившими моё любопытство.

Начав читать, я с величайшим удивлением осознавал, что писала их собака. Многие её наблюдения и замечания, касающиеся природных явлений и жизни людей, их отношений друг к другу и домашним животным, показались мне любопытными и достойными опубликования.

Естественно, я стал расспрашивать соседей об авторе. И Блиновы, и овдовевшая Екатерина Филипповна Кочина согласно показали, что последний раз видели Пифа в прошлом году, и дальнейшая судьба его им неизвестна.

А. Телегин

06.02.2021