Надежда (Сергеевна)

Оружие у нее было — станнер и нож, которым ее учили пользоваться все, кому не лень. Надежда содрала с себя куртку, оставшись в блузе, и немедленно распорола верхнюю одежду на части. Из рукавов сделала что-то вроде лямок, и осторожно закатила раненого на эту импровизированную волокушу. Для опоры нашла подходящую палку. Была мысль использовать для этого разрядившийся лазерник, но она помнила, что через некоторое время прибор сам может подзаряжаться. И, как знать, не сработает ли он в тот самый момент, когда она в очередной раз обопрется на него? Тогда драгоценный заряд просто-напросто уйдет в землю, а оружие ей может понадобиться! Кроме того, дома есть запасные батареи. Поэтому лазерник она пристроила рядом с раненым.

Труднее всего оказалось не волочить бесчувственного мужчину по земле, а именно сдвигать его с места. Каждый раз приходилось делать новое усилие. От напряжения болел живот, и Надежда, когда после очередного рывка низ живота пронзила особенно острая судорога, внезапно вспомнила, что месячных у нее не было уже несколько недель. Пятый ребенок? Так скоро после рождения Сережки? Только этого ей сейчас не хватало для полного счастья! Но она тут же усилием воли отогнала от себя эту мысль. В конце концов, паниковать еще рано. У нее есть дело.

Приостанавливаться, а потом снова дергать волокушу, срывая ее с места, приходилось довольно часто — куртка цеплялась за все неровности почвы, за кусты и молодые побеги. Несколько раз хищные растения ловили усиками-щупальцами ноги раненого, пытаясь опутать его и утянуть под землю. И в этом случае тоже приходилось останавливаться и обрубать особенно энергичные побеги. Бережа заряды станнера, Надежда сначала всегда пыталась действовать ножом, а когда один особенно юркий побег в ответ больно хлестнул ее по руке, схватила лазерник и несколько раз ударила по растению, как дубиной.

Тяжелый приклад раздробил побег. Брызнула зеленая жижа. Искалеченное растение задергалось, но Надежда била по нему снова и снова, пока не измочалила вконец.

— Вот так-то! — выдохнула она. — Знай наших!

Руки у женщины после этого дрожали, перед глазами все расплывалось, удушье сдавило горло, и она на минутку присела, пытаясь успокоиться и прийти в себя. Только потерять сознание ей и не хватало! Кругом лес, помощи ждать неоткуда, а дома — дети. И парню нужна помощь.

Парню… Присмотревшись, надежда поняла, что ее первоначальное мнение о молодости незнакомца было ошибочным. Судя по легкой седине на висках и морщинам в уголках глаз и носа, раненому было под сорок. Но сейчас, бледный, бесчувственный, он действительно казался моложе своих лет. Интересно, какого цвета у него глаза?

«Дура ты, Надежда, — обругала она себя. — Живешь с девятью… ладно-ладно, с восемью, ибо Блук не в счет… мужиками. У тебя четверо детей от разных отцов и, может быть, ты носишь пятого. Тебе тридцать пять лет… приблизительно… А ты о цвете глаз какого-то типа задумываешься! Не все ли тебе равно? Он из космоса, из внешнего мира, и должен будет туда вернуться. А ты останешься тут, потому что ну куда ты денешься с четырьмя детьми?»

Напутствуя себя таким образом, она потащилась дальше. В самом прямом смысле слова.

Лишь один раз она остановилась не потому, что ей мешала растительность — подняла корзинку и, недолго думая, утвердила ее на животе раненого. Спасательная операция — операцией, но бросать добычу нельзя.

Ей повезло, хотя тащилась она до поселка так долго, что несколько раз успела испугаться, что заблудилась, свернула не туда, перепутав свои приметы со случайными — могла же какая-нибудь веточка обломиться сама по себе? Но в конце концов выбралась на поляну, выйдя на нее там же, где и вошла.

В другое время она бы остановилась передохнуть, но впереди предстояло много дел. Раненого стоило пристроить в укромное место, осмотреть и обработать его раны, попытаться накормить или хотя бы напоить и решить вопрос о том, стоит ли тащить его в форт, к профессиональному врачу. Док будет в большом восторге — второй раз эта женщина ввалится в его клинику, и опять притащит пациента.

Нет, об этом она побеспокоится потом, когда — и если — не справится сама.

Ее тайну выдал Крус. Мальчишка, конечно, заметил возвращение матери, хотя его официально поставили за старшего. Но дежуривший в этот день Сандор так увлекся возней с девочками — и дочкой — что просто-напросто не заметил отлучившегося ребенка. Крус легко отыскал маму и был тут же послан за водой. А когда вернулась остальная бригада, первым делом кинулся к Рою:

— Дядя Лой, а мы с мамой еще одного дядю нашли!

— Что?

— Пошли, покажу!

Надежда устроила раненого в нижней части кладовой, куда затащила не без труда, ухитрившись ни разу не заручиться помощью Сандора. Провозившись с незнакомцем, она запоздала с обедом и все еще крутилась у плиты, когда в кухню вошел Рой, ведя Круса за руку.

— Где он?

— Кто?

— Тот человек, которого ты нашла.

Надежда оцепенела, нашла взглядом сына.

— Мам, — тот поспешил спрятаться за спину Роя, выглядывая оттуда, — а что, не надо было говолить?