Надежда (Сергеевна)

— Я с тобой, Шоррен. То есть, не совсем с тобой, но…Я тебя понимаю и оправдываю, — вдруг сказал он, поднимая взгляд. — А что? — голос его зазвенел и окреп. — Мы навечно прикованы к этой планете… Нет, Рой, погоди. Дай сказать. Ты мне возразишь, что у нас есть шанс, что теперь мы свободные люди и можем улететь с Гудзона в любой момент. Только вот вспомни, сколько из наших после освобождения действительно сумели покинуть планету? Нас освободили, но на словах. Мы не можем воспользоваться этой свободой и обречены остаться тут до конца своих дней, потому что, для того, чтобы улететь, нужны деньги. Деньги на билет и хотя бы пара сотен кредиток сверху, на первое время. Ты скажешь, что мы их зарабатываем, так? Продолжая валить лес, вылавливая перловицы и копая питательные корни. Но девять из десяти кредиток на руки мы не получаем. Мы их обмениваем — кору беломра на топливо и запчасти для платформ, на одежду, оружие, консервы и крупы, а также прочие бытовые мелочи. Остаются крохи, излишки, которые с некоторых пор мы тратим вот на нее… Прости, Натеша, но…

— Тебе мои бусы покоя не дают? — она держала задремавшего сына на правой руке, а левой коснулась шеи, которую охватывала нитка бус. — Или расческа помешала? А может, прокладки? Впрочем, благодаря вам и вот этим «плодам совместных усилий», — она слегка встряхнула ребенка, — я ими почти не пользуюсь.

— Я не то хотел сказать, — процедил Сандор.

— Кажется, именно то!

— Значит, вы считаете, что я… предатель? — выдохнул Шоррен.

Повисло молчание. Все посматривали на Роя, но и он тоже молчал.

— Вот, значит, как, — Шоррен резко встал. — Что ж, понятно!

Шагнул к выходу.

— Сынок, — попытался остановить его Таммо. — Погоди.

— Нет уж! — тот рывком распахнул дверь. — Нечего ждать. Только…

Махнул рукой, переступил порог.

Рой вскинул ладонь, предупреждая рванувшегося следом Сандора:

— Назад.

— Но ведь так нельзя, — запротестовал тот. — Нельзя его выгонять! Ты сам это понимаешь, бригадир! Мы все время… мы столько лет были вместе… Зачем же теперь…

— Зачем? Затем, что он прав, хотя и немного не в том. Нас заставили быть вместе. Нашу бригаду сформировали, не спросив нашего согласия. Нас ведь было почти две дюжины. Сколько осталось в живых? Меньше половины! Остальные не улетели. Остальные погибли, пытаясь освоить эту планету. То, что мы пока еще живем на Гудзоне, заплачено кровью этих парней. Последним был Крус-Вонючка, который остановил тех тварей…А теперь на нас лезет новая угроза. Извне. И мы снова должны защищать свой дом. Только теперь у нас есть выбор — уйти или остаться.

— И ты думаешь, что Шоррен…уйдет?

— Шоррену надо дать время побыть одному. Он вернется.

Сдернув с гвоздя свой лазерник, Шоррен шагнул за порог. Его душила злость и досада. Они его не понимают! Не хотят понять! Они вообще отказываются что-либо понимать. Закостенели, застыли, не видят дальше собственного носа. Все, что им нужно, у них уже есть — койка, пайка, баба…

Баба. О Натеше — и их дочке! — он старался не думать. Натеша его предала, тем, что открыто встала на сторону бригадира. Конечно, кто такой Рой Линк и кто такой Шоррен, который даже фамилии своей назвать не может! Родился в трущобах, воспитывался в приюте, в семь лет, после тестирования, попал в специализированный лагерь, где из него должны были вымуштровать идеального солдата. Сбежал, используя полученные навыки, когда понял, что перспективы умереть за страну его не устраивают. Потом был корабль вольных звездопроходцев, где он летал с одиннадцати лет. Именно в космосе он обрел себя. И то, что по решению суда он был на пять долгих лет прикован к планете, выводило из себя. Прошло время. Он привык, но не смирился.

Шоррен остановился, запрокинув голову. В просветах крон беломров и соседствующих с ними псевдопапоротников виднелись клочки неба. Как он не заметил, что отошел от поселка? Как будет возвращаться?

«А нужно ли им это? — подумалось с озлоблением. — Они меня прогнали. Значит, назад я не вернусь!»

Мысль принесла неожиданное облегчение. Значит, решено.

Поправив на плече лазерник, он ровным шагом направился прочь, еще не зная, что уходит не один.

Глава 16

Гурий Хват имел все основания гордиться собой. Как-никак, он был победителем, а победителей не судят. Пираты обезврежены, их корабль развалился на части и полностью вышел из строя. Не нужно даже мнение экспертов, чтобы понять — восстановлению в прежнем виде он не подлежал — разве что отдельные блоки можно использовать при монтаже орбитальных станций или для модернизации уже существующих кораблей.