Наемник

— Почти не болит. Да и рана уже давно перестала кровить, — лекарь не очень уверенно подвигал левой рукой, — К завтрашнему-послезавтрашнему дню должна совсем пройти. Зелья у них оказались куда забористее, чем отвар из пыльцы кровоцвета.

— Хорошо, — кивнул я, — Остаётся надеяться, что и на Тура они тоже подействуют.

Во дворе «Гнилой селёдки» снова валялись несколько пьянчуг. Двое из них, измазанные в грязи, лежали без сознания. Один стонал и всё ещё пытался шевелиться. Похоже, совсем недавно тут была драка. Из-за полуоткрытой двери трактира продолжала доноситься отборная ругань.

— Опять местные буянят, — скривился Вернон, — Похоже у них так проходит каждый вечер.

— Каждый, — подтвердил бард, — Но сам посуди, как им ещё тут развлекаться? Кругом разруха, голод и нищета. Тем, у кого ещё остались хоть какие-то деньги, от постоянного созерцания такого зрелища хочется только одного — напиться и набить друг другу морды. Чтоб хотя-бы на один вечер отстраниться от происходящего вокруг кошмара.

— И потрахаться, — добавил я, вспомнив типичный набор развлечений средневекового горожанина.

— И потрахаться, — согласился Роберт, — Но после того, как в городе появился орден, все шлюхи из него куда-то повывелись. Некоторым удалось сбежать, другие отправились на костёр или дыбу.

Мда уж. Неудивительно, что у местных порой такие мрачные рожи и агрессивное поведение. Можно сказать, их лишили одного из последних доступных развлечений. Запретили «спускать пар», прикрывшись законами богов и мнимой благочестивостью.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие, — пробурчал Вернон, слушая доносившиеся из-за двери крики.

Народу в грязноватом, пропахшем дымом, копотью и кислым вином зале, было совсем немного. Двое пьяниц дремали за дальним столиком, в самом углу трактира. Корчмарь привычно стоял за стойкой, протирая деревянные кружки грязной тряпицей. А вот посреди комнаты стояли пятеро. С виду они очень сильно напоминали головорезов Морро. Впрочем, это вполне могли быть и они. После того, как торговца арестовала инквизиция, многие местные головорезы потеряли работу.

Перед ними на полу лежала девушка, одетая в непривычно яркое, алое платье, с длинными рукавами. Впрочем, теперь платьем это назвать уже было трудно. Длинная юбка была разодрана и измазана в грязи, один из рукавов треснул и начал расходиться. А на воротнике был разрыв, почти до пупка из-за чего грудь чуть ли не вываливалась из едва держащийся ткани.

Одной рукой девушка держалась за лицо, другой хваталась за доски пола и пыталась отползти под дружное ржание пятерки головорезов.

— Да не ссы, — сказал один, — Не выбил Виг тебе глаз. Только размалёванную рожу немного попортил.

— Не подпортил бы, еслиб эта сука меня не укусила, — бросил второй.

— Ну так, ктож тебя просил поперёк батьки в пекло лезть, — пробасил третий, — Надож было всё по науке делать. Разложить её на ближайшем столе, заломать руки и по очереди оприходовать. А на тебя нетерпячка напала. Скажи спасибо, что укусила за руку, а не за хер.

— Слушай, подруга, — обратился к ней четвертый бандит, — Если ты не будешь сопротивляться, мы тебе больно не сделаем. Позабавимся немного, и отпустим.

— Да чего ты с этой сукой церемонишься, — перебил его первый, — Трахнуть можно и пока она лежит без сознания. Так хоть дёргаться не будет. Да и труп тоже сойдет. Пока не остыл.

— Дирк, больной ты ублюдок. Иди, найди свинью и выеби её, если тебе всё равно, куда засовывать свой мелкий хрен, — пробасил третий, — Нам больше достанется.

— Блять, — коротко выругался Вернон, увидев, как моя рука легла на рукоять кацбальгера, и тоже потянулся к своему фальшиону. Вести диалог с этими животными было бесполезно. Они понимали только один язык. Язык силы.

Вытащив из-за пояса меч и кинжал я быстрым шагом направился к пятерке ублюдков. Вернон пытался не отставать. И Роберт тоже. Неожиданно для нас обоих, он взял свой топор, перехватил его поудобнее, и отправился вслед за нами.

Несколько долгих мгновений бандиты не обращали на нас никакого внимания, полностью поглощённые своим «развлечением». Их почти хватило, чтобы приблизится к ним на расстояние вытянутой руки. Лишь в последний миг один из головорезов, повернулся к нам, чтобы посмотреть, кто это такой наглый, что решил им помешать. Повернулся, схватился за вспоротое клинком горло, захрипел и начал оседать на пол. Стоявший с ним рядом здоровяк не успел даже понять, что произошло. Тяжелый, трёхгранный кинжал «милосердия» вошёл ему в основание черепа. Узкий окровавленный клинок показался из полуоткрытой пасти ублюдка. Рядом взвыл ещё один головорез, хватаясь за изуродованную культю левой руки. Отрубленная кисть с тихим шлепком упала на пол. Выл он недолго. Топор Роберта, раскроивший его череп надвое, завершил начинание Вернона.

Два других бандита успели отпрыгнуть в сторону и достать ножи. Глупо. С ножом против меча практически нет шансов. Если, конечно, мечник хоть немного умеет держать оружие. В лучшем случае останешься без пальцев. В худшем — без жизни.