Нагие и мёртвые

 Закрыв глаза, Уилсон почувствовал головокружение, а во рту было такое ощущение, как будто он жевал кусок губки. "Из-за этого проклятого куста солдату нельзя даже поспать на посту", - с досадой подумал Уилсон. Он глубоко вздохнул, а затем двинул затвор пулемета назад и вперед. Наведя пулемет под основание куста, Уилсон пробормотал: "Больше расти здесь не будешь" - и нажал на спусковой крючок. После длинной очереди Уилсон обнаружил, что куст остался на месте. Рассердившись, он дал по нему еще более длинную очередь.

 Для солдат разведывательного взвода, спавших всею в десяти ярдах позади Уилсона, пулеметная стрельба была совершенно неожиданной. Все моментально проснулись, как будто через них пропустили сильный электрический заряд. Сначала солдаты прижались к земле, но, когда стрельба прекратилась, все постепенно поднялись. Никто, конечно, не знал, что стрелял Уилсон. Все думали, что это новая атака японцев, и каждый пережил несколько страшных секунд, пока не проснулся окончательно.

 Гольдстейну показалось, что он заснул на посту. Он несколько раз отчаянно прошептал: "Я не спал, я только закрывал глаза, чтобы обмануть японцев. Я был начеку. Клянусь, я был начеку".

 Мартинес спросонья захныкал: "Я отдам зубы назад, честное слово, я отдам зубы".

 Вайману снилось, что он не удержал противотанковую пушку.

 Он быстро лепетал: "Это не я виноват. Гольдстейн отпустил, а не я".  Вайман чувствовал, что в действительности виноват он, а не Гольдстейн, но в этот момент он окончательно проснулся и обо всем сразу же забыл.

 Ред спал лицом вниз, и ему снилось, что это в него стреляет тот японский солдат со штыком. "Ну давай, давай, ты, ублюдок", - бормотал он, пока не проснулся.

 Галлахер подумал: "Меня хотят убить".

 Крофт на какой-то момент был парализован страхом. Ему казалось, что японцы форсируют реку, а его руки и ноги будто привязаны к пулемету и он не может пошевелить ими. Когда прогремела вторая очередь, Крофт почувствовал, что его руки и ноги освободились, и он громко крикнул: "Идите! Идите, убейте меня, ублюдки!" В этот момент он проснулся с мокрым от пота лицом, а в следующий момент уже полз к пулеметному окопчику, в котором сидел Уилсон.

 - Взвод, в ружье! На линию огня! - громко скомандовал Крофт. Он все еще не разобрался, действительно ли они находятся на реке или нет.

 В следующий момент, когда Уилсон дал третью очередь, Крофт понял, что стрелял Уилсон, а не японцы, а еще через мгновение, что они находятся не на реке, а в биваке второго батальона. Крофт спрыгнул в пулеметный окоп и сильно дернул Уилсона за руку.

 - В кого ты стреляешь? - громко спросил он и только теперь проснулся окончательно.

 - Я попал в него! - возбужденно ответил Уилсон. - Я сшиб эту сволочь!

 - Что? - спросил Крофт, на этот раз шепотом.

 - Куст! Вон там, - показал Уилсон пальцем. - Он мешал мне наблюдать. Он мне все время действовал на нервы.

 К окопчику осторожно подползли остальные солдаты отделения.

 - Значит, никаких японцев здесь не было? - спросил Крофт.

 - Откуда? Что ты! - беспечно ответил Уилсон. - Если бы я увидел хоть одного японца, я не стал бы стрелять из пулемета, а пустил в ход винтовку. Зачем же обнаруживать свою позицию из-за одного японца?

 Крофт едва справился с приступом гнева. Он схватил Уилсона за плечи и сильно тряхнул, хотя тот был намного крупнее его.

 - Клянусь всеми святыми, - прохрипел он, - если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, застрелю... Я... - От гнева Крофт запнулся. - Назад! - крикнул он подползавшим солдатам. - Тревога ложная!

 - Кто стрелял? - спросил кто-то шепотом.

 - Идите назад! - властно скомандовал Крофт. Он снова повернулся к Уилсону: - Это самый безобразный трюк из всех, которые ты выкидывал, Уилсон. Считай себя в моем черном списке.

 Крофт вылез из окопа и направился к своей палатке. У него дрожали руки.

 Уилсон совсем сбился с толку. Он все вспоминал, каким радостным и веселым Крофт был, когда они пили виски, и никак не мог понять, на что он так рассердился теперь. "Что могло его так разволновать?" - недоуменно задавал себе вопрос Уилсон. Он усмехнулся, вспомнив, как Крофт тряхнул его. Это рассердило Уилсона. "Неважно, что я давно знаю его, - подумал он, - он не имеет права так обращаться со мной. В следующий раз, если он позволит себе что-нибудь подобное, стукну его разок-другой". У него испортилось настроение. Он бросил взгляд за проволочное захраждение. Куст был срезан под самый корень, и теперь можно было наблюдать по всему периметру участка. "Давно бы надо было сделать так", - подумал Уилсон. Упреки Крофта очень обидели его. "Что я сделал плохого? Какие-нибудь три очереди из пулемета, вот и все". Внезапно Уилсон осознал, что он, видимо, разбудил весь бивак. Солдаты напряженно прислушивались к любому звуку. "Черт возьми, - вздохнул Уилсон, - когда выпьешь, надо быть поосторожнее, а то попадешь в большую беду". Он снова усмехнулся.

 Утром следующего дня отделение Крофта возвратилось в штабную роту. Оно находилось на передовой семь дней и восемь ночей.

МАШИНА ВРЕМЕНИ. ВОЛСЕН РЕД, ИЛИ СТРАНСТВУЮЩИЙ МЕНЕСТРЕЛЬ