Нагие и мёртвые

 Приказ передали по колонне, и люди устремились вперед еще быстрее. По мере того как они удалялись от джунглей, страх возрастал, каждый холм становился еще одним препятствием для возвращения. Они шли три часа подряд с небольшими остановками, подгоняемые тишиной. В сумерки, когда они остановились на ночной привал, даже самые сильные во взводе были вымотаны, а слабые находились на грани полного изнеможения.

 Взвод расположился в ложбине поблизости от вершины холма, и прежде, чем стемнело, Хирн и Крофт обошли бивак кругом, чтобы определить, где выставить сторожевые посты. Поднявшись на вершину холма, возвышавшуюся на тридцать ярдов над биваком, Хирн и Крофт наметили путь взвода на следующий день. Впервые после того как они вошли в джунгли, снова стала видна гора Анака.

 Сейчас она была ближе, чем когда-либо раньше, хотя до ее вершины, должно быть, не менее двадцати миль. Внизу простиралась долина, далее тянулись желтые холмы, переходившие в светло-бурые, бурые и серо-голубые скалистые образования. Вечером над холмами стояла дымка, закрывавшая местность к западу от горы Анака, куда предстояло идти. Даже гора была влдна плохо. Над ее вершиной в дымке ползли легкие бесформенные облака.

 Крофт взял бинокль и стал осматривать местность. Гора выглядела как скалистый берег, а темнеющее небо казалось океаном, катящим свои пенистые волны к берегу. В бинокль картина казалась необыкновенно волнующей, она полностью захватила Крофта. Гора, облака и небо казались огромнее и чище, чем любой океан и берег, которые ему когда-либо приходилось видеть. Крофт с трепетом подумал, что к следующей ночи они могли бы достичь вершины горы.

 И снова его охватил какой-то первозданный восторг. Он не мог сказать почему, но гора дразнила его, манила к себе, как будто была готова ответить на какие-то смутные его желания. Она была так чиста, так строга...

 Со злостью и отчаянием Крофт вдруг вспомнил, что они не будут подниматься на гору. Если следующий день пройдет без происшествий, они пересекут перевал к ночи, и ему так и не придется побывать на вершине. С разочарованием он передал бинокль лейтенанту.

 Хирн очень устал. Марш он кое-как выдержал и даже находил в себе силы идти дальше, и все-таки тело требовало отдыха. Он хмурился, а когда увидел в бинокль гору, встревожился не на шутку.

 Гора была слишком большой, слишком, как ему казалось, могучей.

 Он пришел в странное волнение, когда увидел, как облако окутывает вершину. Он представил себе океан, наступающий на скалистый берег, и помимо своей воли прислушался, как будто мог услышать звук какой-то титанической борьбы.

 Из-за далекого горизонта действительно доносились звуки, похожие на прибой или на приглушенные раскаты грома.

 - Слышишь? - сказал Хирн, коснувшись руки Крофта.

 - Это артиллерия, лейтенант. Звук доносился с другой стороны горы. Видно, там идет бой.

 - Ты прав, - согласился Хирн. Снова наступило молчание. Хирн передал бинокль Крофту. - Хочешь еще раз взглянуть? - спросил он.

 - Не возражаю. - Крофт снова приложил бинокль к глазам.

 Хирн внимательно наблюдал за ним. Лицо Крофта выражало что-то такое, чему Хирн не мог дать четкого определения, но от этого выражения у него по спине вдруг пробежали мурашки. Крофт казался в этот момент каким-то одухотворенным, его тонкие губы были слегка приоткрыты, ноздри раздуты. Хирну представилось, что он смотрит не на лицо Крофта, а заглядывает в какую-то бездну, в пропасть. Он отвернулся и взглянул на свои руки. "Крофту верить нельзя". Эта простая мысль как-то успокоила его. Он последний раз взглянул на облака и гору. Их вид вызвал в нем еще большее беспокойство. Гора была огромной, на нее волна за волной наползала темнеющая туманная дымка. Казалось, что это берег, на который вот-вот выбросятся большие корабли и, разбившись, потонут несколько минут спустя.

 Крофт вернул бинокль, и Хирн спрятал его в футляр.

 - Пошли. Посты нужно выставить, пока не стемнело, - сказал Хирн.

 Они молча спустились по склону холма и направились в ложбину, где остался взвод.

ХОР: СМЕНА

В ложбине, лежа бок о бок

 Браун. Послушай, перед выходом сюда я слышал, будто на следующей неделе прибывает смена; на этот раз на долю штабной роты придется десять человек.

 Ред (ворчливо). Они отправят ординарцев.

 Минетта. Как тебе это нравится? У нас не хватает людей, а они держат там дюжину денщиков для офицеров.

 Полак. Ты ведь не хотел бы стать ординарцем?

 Минетта. Конечно нет. Я себя уважаю.

 Браун. Я не шучу, Ред. Может быть, нам с тобой повезет.

 Ред. Сколько сменилось прошлый месяц?

 Мартинес. Один, а еще месяц назад - двое.

 Ред. Да. По одному человеку на роту. В штабной роте сто человек, прослуживших полтора года. Не унывай, Браун, тебе осталось подождать всего сотню месяцев.

 Минетта. Эх, ну и собачья жизнь!

 Браун. Тебе что, Минетта; ты за океаном еще так мало, что не успел даже загореть.

 Минетта. Если вам не удается вырваться отсюда, то мне и подавно не удастся, даже когда отслужу полтора года. Это как приговор.