Нам нельзя

– Что ты… – ахнула Кайла, распахнув глаза свои золотые. А у меня все, дома никого нет. У меня одна русалочка из океана в голове. Рыжая, мокрая, только пахнет ванилью сладкой. Никакой тины.

Я стянул боксеры и потерся о нее, горячую, нежную, влагу хрустальную собрал, потом в глаза шальные посмотрел, дыхание рваное поймал. Она хотела и боялась, сомневалась Колючка моя. А я не имел права делать это. Брать то, что мне никогда не предназначалось. Обижать ее не хотел. Но обижу. Всегда обижал.

Заскользил головкой между губ нижних, на клитор возбужденный надавил. Меня разрывало просто, я вставить хотел, жестко, резко, на полную, но сдерживался на врожденном упрямстве, ей хотел рай подарить. Хоть что-то приятное сделать. Кайла бедра подняла, воздух ртом ловила, испариной покрылась, ногтями мне плечи царапая. Больше ее не нужно держать, никуда не денется, пока в облака не улетит. Основной инстинкт, бля.

Член задымился, готовый взорваться, спермой пометить мою, блядь, сестру, и я прижался к искусанным пухлым губам, впитывая тихие стоны, чувствуя, как она сжалась вся пружиной, а потом размякла, разомлела, вмиг опустошенная наслаждением.

Я так и не кончил: отпрянул от нее, головку блестящую от соков сжал. Как пьяный поднялся, перед глазами круги красные и все скупыми мазками, штрихами всплывало: лифчик кружевной валяется, трусики мятой тряпкой на бедре стройном висят. Сиськи острыми пиками вверх смотрят, а губы манят по ним провести членом. Мне нужно потрахаться. Нет, мне ебаться нужно, долго и жестко, пока не попустит. Чтобы тесно и влажно тугие стенки ствол обхватили.

– Пошла отсюда, – выплюнул грубо.

– Что? – Кайла села, грудь прикрывая, сглатывая непонимающе.

– Иди к себе и закройся.

– Эрик… мы… я…

– Пошла вон! – крикнул, не выдержав. Что за тупая курица! Неужели не понимает, что я сейчас зажму ее у стенки и возьму все, что ее восхитительное тело может дать. – Беги, если не хочешь, чтобы тебя прямо сейчас распечатали!

Колючка застыла, глазами влажными на меня посмотрела, губы дрожащие прикусила. Давай еще разрыдайся тут!

– Хотя нечего там распечатывать, – глумливо усмехнулся. – Ты же течешь стоит внизу почесать. – В этот момент я сам себя ненавидел. И в кого я такой фееричный долбаеб?

Кайла, как кошка, вскочила и бросилась к себе. Замок щелкнул тихо, но доходчиво. Это она не только сегодня спряталась. Колючка закрылась от меня окончательно. Проходили, знаю.

Я с силой провел руками по лицу, наваждение ванильное стряхивая. Нахера я приехал сюда, зачем с ней сближался? Легче не стало. И никогда не станет. Мы – проблема друг для друга. И всегда таковыми будем. Тут без вариантов. Не трахаемся – крыша едет. Потрахаемся если – меня изведут. Жопа просто! Жопа!

Через пять минут я уже мчал на крошке Ди в ночь. Город спал, лениво ворочался во сне, готовясь встречать новый день – суматошный понедельник. Но было место, которое плевало на правила, приличия и тем более время. Я свернул с сонной Хай-стрит на оживленное шоссе. Промчался на полной скорости мимо светящегося Монтерей-бей. Ветер хлестал по щекам и влажным дыханием оседал на плечах. Я не надел шлем и чувствовал, как волосы сбиваются назад, как тонкие деревья прогибаются. А еще гребаную мошкару! Если я улечу сегодня, мозги по дороге разбросаю, то прошу винить в этом Кайлу Колючку Хьюз! Пусть именно так на моем надгробьем напишут! Рыжая пигалица за три недели с ума меня свела! Все планы поменяла. Знал бы, что она такая, то хрен бы вернулся в отчий дом. И на предложение университета вряд ли бы согласился. Полгода нам с Кайлой взаимодействовать. Не сбежать, не стартануть от нее на полной скорости. Разве только как сейчас.

Я скрылся в царстве разврата и прока. Рай. Новое название «Запретный плод» мне не зашло. Я резко тормознул на парковке для персонала: когда-то я был завсегдатаем этого элитного гадюшника, мне можно. На центральной парковке не приткнуться.

Внушительную очередь из разодетых юных красоток и пижонов на отцовских тачках прошел не глядя. На входе дежурила охрана, сортируя клиентов. Одного я даже узнал.

– Здорово, Баз.

– Давненько тебя не было. Как жизнь? Как сам? – он сразу отстегнул цепочку, пропуская внутрь.

– Все путем. Ты как?

– Как видишь…

На него навалилась компания из прилично накаченных девок, даже со штукатуркой не тянувших на совершеннолетних. Я непросто так всю жизнь интересовался информационными технологиями: сколько бы не любил тусоваться, но в душе законченный интроверт. Вот такой оксюморон. С машинами как-то проще, чем с людьми.

В большом зале было не продохнуть: запахи кальяна, синтетического дыма и пота сбивали с ног не подготовленного алкоголем меня. Выпитая маргарита вообще не в счет. У меня только один змей в голове – не зелёный, а рыжий, с золотистыми глазами, гибким телом и ядовитым языком.

Музыка орала, на танцполе творилось безумие, а девочки в блестящих стрингах и колпачках на сосках извивались на подвесном помосте. Я сразу поднялся в вип-лаундж. Второй час ночи – клеить пьяных, как и трахать, ни терпения, ни желания. Мне нужна профессиональная помощь.