Нам нельзя

– Потому что ты это ты, – наигранно весело ответил он. – Я ждал, когда же ты голову опустишь, за мамкину юбку спрячешься, ныть и жаловаться начнешь, а ты только упрямо подбородок поднимала: дрожала, плакала, но молчала. Не сдавалась. Почему ты молчала, Колючка? Почему не рассказывала о моих поступках?

– Не знаю, – просто пожала плечами я. – Думала, что если ты поймешь, что я могу быть своей, надежной, что ли, то примешь меня. А ты…

– Ты слишком хорошего обо мне мнения, – покачал головой Эрик. – Я сволочь и лучше не стану.

– Я понимаю тебя: ты любил маму, свою семью, а потом все рухнуло. Я никогда не говорила, но очень тебе соболезную, – не сдержалась и положила ладонь на его руку, легонько, но с чувством сжала пальцы.

Эрик смягчился и сжал в ответ, потом вообще поднес к губам и поцеловал самые кончики, таившие под его горячим дыханием.

– Спасибо, – он повернулся ко мне всем корпусом. – Приехали.

Я замерла, в ожидании его поцелуя. Секунда. Две. Пять… Не дождалась…

– Иди домой, моя рыжая Колючка. Сладких снов.

И я пошла. С тяжелым сердцем, с комом в горле, но ушла.

– Кайла! – мама ждала в гостиной, не ложилась еще. – Где Дэвид? Как Эрик? Все хорошо?

Я обняла ее крепко-крепко, так, как давно не обнимала. За то, что она у меня просто есть: такая впечатлительная, ранимая и добрая женщина. Сильная и мудрая мать.

– Дэвид задержался в участке. Он все расскажет, а я пойду лягу, устала.

Я приняла душ и надела самый интересный комплект белья, который у меня имелся. Руки дрожали, щеки горели, во рту пересохло. Я знала, чего хочу… Знала, что даже темноты бояться лучше вместе. Я хочу обнять его и быть рядом. Всю ночь.

Убедившись, что отчим вернулся, а дом затих, я осторожно выбралась на улицу. На мне просторный спортивный костюм бордового цвета и кеды. Я слилась с этой ночью – беспрепятственно добралась до таунхауса сводного брата и тихо постучала. Меня вряд ли ждет теплый прием с порога, но по-другому уже невозможно. Я не уйду.

– Ты какого здесь забыла? – открыл дверь Эрик. – Комендантский час тебе вообще ни о чем не говорит?

Глава 20

Эрик

Кайла молчала. Не двигалась даже, только смотрела влюбленными глазами. Приехали… Оба, кстати.

– Ну зачем ты пришла? – спросил тихо, к двери прислонившись. – Зачем, а? – и не выдержал – к себе притянул. Кайла вцепилась в мою футболку, лицом в грудь уткнулась и шумно вдохнула, потом еще и еще, словно надышаться не могла. Я тоже не мог. Без нее не мог. Вот она – точка невозврата. Теперь даже ядерная война не остановит нас…

– Я хочу быть рядом, – отчаянно нежно шепнула она. – Хочу тебя… – и сама ко мне потянулась: на носочки привстала и поцеловала подбородок. Мелкая моя Колючка. Я сгреб ее, подхватил, чтобы ногами обняла меня. Долгожданная моя. В губы сладкие впился. Вкусная. Такая вкусная. Ванильная. Я не сдерживал бушевавшего внутри шторма: сносил на пути преграды и в щепки крошил препятствия. Кайла отвечала не менее жарко.

Мы упали на диван, не разрывая поцелуя: только тяжелое дыхание и оглушительный стук сердца. Я сорвал бордовое худи и сжал тонкую талию, залюбовавшись идеальной грудью, высокой, стоячей, с дерзко возбужденными сосками. С трудом взгляд оторвал и на Кайлу посмотрел. Я был опьянен ее близостью и, скорее всего, не приму отказа, но…

– Еще секунда, – медленно расстегнул кружевной лифчик, – и я не смогу остановиться… – отбросил его в сторону и кончиками пальцев обвел нежные полушария – самая идеальная полусфера.

Ее тело среагировало мелкой дрожью, а острые соски еще больше напряглись, просясь в рот. Кайла не собиралась отступать, наоборот, она выгнулась, отдавая себя, и я принял подарок.

– Эрик… – простонала мое имя, когда прикусил ей шею, наматывая на кулак рыжие волосы. У меня член колом стоял, а в голове помутилось. Я обхватил ее бедра и вдавил в себя. Пусть знает, чувствует, как с ума меня сводит. Поймет окончательно, что пути назад больше нет.

– Я нашел тебе парня, Колючка, – и резко поднялся вместе с ней. Если это действительно ее первый раз, то в постели будет… правильнее, что ли.

Я вытряхнул ее из штанов, но в остальном не торопился. Зажег тусклый теплый свет и сверху навис над Колючкой, исследуя гибкое тело. Стройная и подтянутая, с плоским животом и плавным изгибом бедер. Из одежды – только серебристые стринги, едва прикрывавшие промежность. Кайла попыталась свести ноги, смущенно прикрыться, но я не дал. Хочу видеть ее всю, чувствовать, пробовать, обладать.

Я стянул футболку и поднялся: она тоже должна изучить меня.