Читаем Намек. Архивный шифр полностью

Зато тут, в санатории, на посвежевшую голову Николай сделал несколько простых логических выкладок исходя из того, что знал прежде, а также из своих свежих наблюдений, собранных за несколько месяцев службы в НКВД. Обрывки разговоров в коридорах, столовых, на собраниях, взгляды, недомолвки начальства, общая тревожность. Плюс к тому: содержание повседневной работы лаборатории, архив которой Бродов разобрал. Он догадался о единственной причине, по которой люди могли в сжатые сроки подписывать страшные обвинения в собственный адрес — и это после десяти — двадцати лет безупречной службы, соглашались, что являются троцкистами, а также японскими, английскими, немецкими шпионами. Может, Николай был последним в стране, помимо пионеров, кто догадался. Может, он просто очень не хотел признать очевидное?

Догадка обескураживала. Бродов опять задал себе недоумённый вопрос: «Разве мы живём не в Советской стране, не среди своих?» И ещё вот что вызывало тяжёлое беспокойство: пределов собственной терпеливости никто не знает, а кривая жизни весьма извилиста…

После одного такого киножурнала Николай смотреть кино не смог. Ушёл из зала. Не он один. Другие тоже выходили, но по своим причинам.

Тут, как успел приметить, редко крутили ленты про борьбу с преступностью, про шпионов да диверсантов. Это — всё равно что военных пичкать художественными фильмами про маневры: во-первых, подмечаешь все ошибки сценариста и режиссёра, во-вторых, думаешь о работе, вместо отдыха и развлечения. Ежели комедия, то ладно, а серьёзный фильм должен быть снят с большим знанием дела, чтобы понравился профессионалу. Потому в санатории для чекистов фильмы об их службе были не в почёте.

На сей раз, однако, привезли фильм «Граница на замке». Совсем свежее кино. Сюжет наивной ленты состоял из одной непрерывной погони и смотрелся легко. Впрочем, Николай особо не вникал: тяжёлые мысли не отпускали. А сосед ворочался на стуле, отдувался, кряхтел, шептал с досадой: «Да кто ж так?.. Ну что это?.. Ерунда!» Видно, пограничная служба — его кровное дело. В конце концов резко двинул стулом и вышел вон. Следом ещё кто-то из задних рядов тихонько покинул зал.

Так что Бродов не выглядел белой вороной, когда в свой черёд поднялся с места и скользнул к двери. Ушёл к дальней балюстраде — смотреть на вечернее море.

Темно, безлунно, звёзды за облаками, холодный ветер, горизонта не видно: море слилось с небом. Только фонарь светит между облетевшим деревом и вечнозелёным кипарисом. Дерево качается, мечутся тени ветвей. На душе кошки скребут. Потому что Ревенко, генштабист и товарищ по академии, которого сегодня назвали в киножурнале и даже показали фото, не мог шпионить в пользу Японии. Или Николай совсем не разбирается в людях, слеп, как новорождённый котёнок, — или Ревенко — честный, добрый, порядочный человек, скромный, преданный делу служака. А рытьё какого-то там тоннеля?! Если посмотреть правде в глаза: бредовая выдумка. Кто только пишет всю эту чушь? Зачем? Главное — зачем?!

Только вот беда: Николай знал теперь ответ на вопрос «зачем?». Из трудов лаборатории Барченко знал. Есть убойный приём воздействия на сознание — замешательством. Нужно быстро-быстро нести полную ахинею — так, чтобы человек лишь изредка ухватывал в ней проблески смысла. Говорить нужно энергично, с напором, с угрозой даже. Тогда жертва впадает в ступорозное состояние, перестаёт себя контролировать. Можешь задавать любые вопросы — выболтает всю подноготную, можешь приказывать, что угодно — выполнит.

Разве ж это наш путь?!

Снова, в который раз, подумалось словами старшего брата: «Вся эта телега едет куда-то не туда…»

Сбоку послышались знакомые шаги.

— Что, Николай Иванович, прихватили кого-то из ваших знакомых?

Бродов вздрогнул. Впервые подумал нелестно о соседе по столу: «Чёрт бы тебя взял!» Ну и проницательность у старикана!

— В каком смысле?

— Нет? Это я так, показалось. Простите!

Николай промолчал. Хорошо, что в старике неумеренная проницательность уравновешена деликатностью.

— Это скоро пройдёт. Болезнь роста, — вдруг сказал Константин Платонович.

Николай молча смотрел на него, ожидая продолжения. Старый чекист стоял против света, за его спиной маячил фонарь, лица не разглядеть.

— Знаете, как подростки бывают жестоки к тем, кто выбивается из их стаи?

— Выбивается?

— Невольно. Скажет не то, наденет, книжку, кино не похвалит, что понравились остальным. Могут и поколотить за такое. Могут выгнать из компании. Им надо сбить стаю, сплотиться вокруг чего-то такого, что они всем скопом станут считать правильным и прекрасным. Ну вот… — Собеседник задумчиво потёр скулу, как будто проверял, хорошо ли побрился. Водилась за Константином Платоновичем такая привычка. — Пройдёт всего год-другой, наступит юность. А юный человек любит всех без разбору, всякому рад.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Роковой подарок
Роковой подарок

Остросюжетный роман прославленной звезды российского детектива Татьяны Устиновой «Роковой подарок» написан в фирменной легкой и хорошо узнаваемой манере: закрученная интрига, интеллигентный юмор, достоверные бытовые детали и запоминающиеся персонажи. Как всегда, роман полон семейных тайн и интриг, есть в нем место и проникновенной любовной истории.Знаменитая писательница Марина Покровская – в миру Маня Поливанова – совсем приуныла. Алекс Шан-Гирей, любовь всей её жизни, ведёт себя странно, да и работа не ладится. Чтобы немного собраться с мыслями, Маня уезжает в город Беловодск и становится свидетелем преступления. Прямо у неё на глазах застрелен местный деловой человек, состоятельный, умный, хваткий, верный муж и добрый отец, одним словом, идеальный мужчина.Маня начинает расследование, и оказывается, что жизнь Максима – так зовут убитого – на самом деле была вовсе не такой уж идеальной!.. Писательница и сама не рада, что ввязалась в такое опасное и неоднозначное предприятие…

Татьяна Витальевна Устинова

Детективы
Жаба с кошельком
Жаба с кошельком

Сколько раз Даша Васильева попадала в переделки, но эта была почище других. Не думая о плохом, она со всем семейством приехала в гости к своим друзьям – Андрею Литвинскому и его новой жене Вике. Хотя ее Даша тоже знала тысячу лет. Марта, прежняя жена Андрея, не так давно погибла в горах. А теперь, попив чаю из нового серебряного сервиза, приобретенного Викой, чуть не погибли Даша и ее невестка. Андрей же умер от отравления неизвестным ядом. Вику арестовали, обвинив в убийстве мужа. Но Даша не верит в ее вину – ведь подруга так долго ждала счастья и только-только его обрела. Любительница частного сыска решила найти человека, у которого был куплен сервиз. Но как только она выходила на участника этой драмы – он становился трупом. И не к чему придраться – все погибали в результате несчастных случаев. Или это искусная инсценировка?..

Дарья Донцова

Детективы / Иронический детектив, дамский детективный роман / Иронические детективы