Наондель

Я почувствовала это, еще когда мы приближались к Охаддину. День клонился к вечеру, солнце стояло низко, и навстречу нашему каравану попадались усталые потные работники, возвращавшиеся с полей и из рощ пряностей. За холмом показался дворец, он оказался гораздо больше, чем я могла себе представить; и в ту минуту, когда я увидела его, я ощутила внутри щекотание. Поначалу слабое, как запах на ветру, – аромат чего-то нежного и хрупкого, которому пытаешься подобрать имя, но безуспешно. Эстеги протянула мне кусочек арбуза в меду и немного розовой воды, но я подняла ладонь и велела ей молчать. Сидеть молча и тихо. Караван брел дальше, с каждым шагом носильщики приближали нас ко дворцу, и чувство во мне крепло. Гудение. Гул. Ритм, бьющийся в моем теле. Никогда ранее я не ощущала такой силы – она могучая, сильнее того, что я ощущала у ствола Сануэля. Я едва могла усидеть на месте, было почти невозможно сдержаться, чтобы не выпрыгнуть из паланкина и не помчаться навстречу этой силе, этому призыву.

Нас провели за стену, окружающую Охаддин, когда уже спустились сумерки, и у всех стражей в руках были зажженные факелы. Для женщин здесь был построен отдельный дом, его называют Домом Красоты, с большими комнатами и залами, гигантским бассейном – все это я видела мимоходом, когда меня отнесли в мою спальню. Вокруг золото, разрисованные ширмы, горшки и вазы с цветами, фонтанчики с водой, и везде слышится бормотание, гудение, песня, которая зовет меня. Я лежу среди шелковых подушек, прикрывшись шкурой какого-то полосатого животного, моя комната наполнена запахами фимиама и роз, но заснуть я не могу. Прежняя Гараи, обладавшая знаниями, не может спать. Она проснулась. Ее чувства острее, чем когда бы то ни было. Проводя пальцами по своим шрамам, она стремится наружу, чтобы разыскать то святое место, которое находится где-то неподалеку, она хочет принести ему жертву – и она знает, что это большая жертва, к которой она готовилась всю жизнь.

Пока ей приходится ждать. Но я найду это место. Новая Гараи поможет мне выжить и здесь, в этой огромной клетке, и я найду источник песни, и окажется, что все было не напрасно.

Все.

Прежняя Гараи ждет. О ней я больше не забываю.

Мне хочется нанести себе новые шрамы, резать – так, чтобы кровь сочилась наружу. Но я знаю, что это было бы неправильно. Раны должны что-то означать. Шрамы – доказательства истинных жертвоприношений. Я не могу резать себя только ради того, чтобы испытать облегчение.

* * *

Уже сегодня, в наш первый день в Охаддине, мой господин повел свою мать, меня и жену на прогулку по саду. Разумеется, Изани появилась в сопровождении трех служанок, которые несли зонтик от солнца, подушки и корзину с холодными напитками. Кабира взяла с собой Эстеги, чтобы та смогла осмотреться на новом месте, но велела ей нести зонтик, иначе Изани начала бы жаловаться, что служанке позволено болтаться без дела. За нами следовали два стража с кривыми саблями. Очевидно было, что мой господин хочет показать нам свое творение, посиять в свете нашего восхищения. И у него были на то все основания.

Сад получился изысканный. Мой господин позаботился о том, чтобы закончить работы до того, как впервые привезти сюда правителя, объяснил он нам, так что сад был готов еще раньше всех зданий. Он желал ослепить правителя всем великолепием, каким только можно, чтобы правитель пожелал переехать сюда и тратить золото на строительство собственного дворца. В западной части расположены три здания, где размещается сам хозяин: Дом Покоя, где у него его комнаты, бассейн и библиотека, Дом Силы, где он работает, дает аудиенции и встречается с другими могущественными мужчинами, и Дом Красоты, где живем мы, женщины, вместе с его матерью и служанками. Здесь же находится кухня. Через весь сад, перечеркивая его с северо-востока на юго-запад, бежит искусственно проложенный ручей с маленькими водопадами и мостиками. На востоке, как отражение трех домов, которые господин построил для себя, расположены дома правителя. Но будут построены новые, ибо роскошь правителя должна затмить роскошь визиря.

– Все построено из лучших материалов, какие только можно найти в Каренокои, – произнес мой господин, когда мы стояли перед дворцом правителя, Изани с одной стороны от него, жена – с другой. Я держалась на пару шагов сзади. Стояло раннее утро, но из всех домов уже доносились звуки. Забот было много, ибо целое хозяйство предстояло распаковать и наладить на новом месте. Мебель и слуг послали заранее, теперь предстоит освоиться обитателям.

– А еще я привез экзотические породы дерева с большого южного острова, – продолжал мой господин. – Он называется Терасу. Взгляните на те колонны. Видите, какие они черные? Это исключительно твердая порода дерева, которая не растет в наших краях. Ее не надо красить или обрабатывать, и она почти такая же твердая, как камень.

Он рассмеялся неприятным смешком.

– Но это не единственное, что я привез с собой из экзотических мест. Увидите.