Наондель

Здания дворца двухэтажные, построенные на платформе, чтобы никто не мог заглянуть в окна с земли. Платформа покрыта красочной плиткой с узором из цветов и листьев – они выглядят такими настоящими, что соревнуются по красоте с остальным садом. Позолоченные крыши ослепительно сияли в лучах утреннего солнца, и Изани поднесла к лицу усыпанную перстнями руку, прикрывая глаза. Заметив это, мой господин улыбнулся.

– Это для того, чтобы все, находящиеся за пределами стены, трепетали при виде этой роскоши. Никто не посмеет усомниться, где собрана вся власть Каренокои. Ни один из мелких правителей не имеет дворца, способного сравниться с этим. Скоро все они склонятся – нет, падут на колени перед властью Охаддина. Моей властью.

– Сын мой, ты действительно создал нечто выдающееся, – произнесла Изани, с гордостью похлопав сына по руке. – Не так ли, Кабира?

Стоило ей обратиться к невестке, как в ее тоне начинали звучать суровые и жесткие нотки.

– Ничего подобного нет во всех известных странах, – проговорила в ответ Кабира. Голос ее звучал монотонно и формально.

– Ты не узнаешь старый двор твоего отца, не так ли?

Изани продолжала смотреть на невестку.

– Нет, его не узнать, чи. Все гораздо красивее и ярче.

Я услышала скорбь, таящуюся за ее словами, но мой господин, казалось, глух к ней. Или же его это не волнует.

Мы пошли дальше под цветущими фруктовыми деревьями. В огромной клетке пели птицы в блестящем красно-синем оперении.

– Я велел привезти сюда всевозможных певчих птиц, – проговорил мой господин, указывая на клетку. – Многие свободно летают по саду, других я держу в клетке. Жена правителя и ее дочери обожают птиц. Мы наняли мальчиков, которые обходят весь сад с пращами и луками, убивая всех хищных птиц. За стенами дворца уже идет оживленная торговля насекомыми и семечками – кормом для птиц.

Сад был полон работников, занятых поливкой, прополкой и уборкой. Все безупречно, на дорожках не валяется ни одного листика. Все мертвое или некрасивое под запретом.

– Ты не мог бы показать нам аптекарский огород, че? – уважительным тоном спросила Кабира своего мужа.

Изани фыркнула, но мой господин кивнул.

– Разумеется, чо.

С преувеличенной заботой он взял под руки жену и мать и повел их по петляющей дорожке между пахучих кустов, усыпанных нежно-розовыми цветами. Когда идущие впереди задевали ветки, с кустов осыпались лепестки, попадая под мои сандалии. Мы перешли ручей по изогнутому мостику с обильно декорированными перилами. В прозрачной воде плавали золотые рыбки. Мой господин указал на пруд, в который вливался ручей. Над неподвижной водой склонилась ива, а лепестки кувшинок лежали, словно украшения, на черной зеркальной поверхности.

– В воду я запустил карпов, чтобы мои сыновья могли удить их в пруду. У пруда есть несколько лодочек – думаю, мои дети будут искать здесь прохлады в знойные летние дни. Здесь мы сможем устраивать концерты для женщин правителя – вон там, на другом берегу, построим платформу, где они будут сидеть, лицом к закату, а музыканты будут плавать по воде в лодках, украшенных фонариками, и развлекать двор. Все это я называю Садом Великого Покоя.

– Великолепно, сын мой, – кивнула Изани. – Думаю, тебе следует пригласить сыновей правителя с их семьями. Увидев такую красоту, такую невероятную роскошь, они падут перед тобой на колени.

Она и не заметила, что проговорилась. На самом деле им надлежало бы пасть на колени перед правителем. Искан отметил это и улыбнулся.

– А здесь, по эту сторону пруда, я велел устроить то, чего пожелала ты, жена моя. Я велел устроить розарий, а внутри него, как сюрприз, аптекарский огород.

Миновав розы всех мыслимых оттенков, мы подошли к невысокой каменной стене. Мой господин открыл калитку и пропустил нас внутрь. Его мать осталась снаружи, нахмурившись, велела своим служанкам открыть зонтик и обмахивать ее. Эстеги также осталась снаружи, на почтительном расстоянии от визиря.

На продолговатых, круглых и полукруглых грядках росли всевозможные растения и пряности. Я склонилась, потрогала их листья, вдохнула запахи: острые, сладкие, свежие, горькие. Здесь были все лекарственные растения, которые я знала, и еще множество таких, которые были мне неизвестны. Здесь я могла бы бродить часами – исследовать их, собирать, засушивать, срисовывать. Учиться новому. Я зашла дальше вглубь, отметила, что многие растения помещены в оптимальные условия, но некоторые посажены неправильно, им требуется больше тени или больше пространства. У меня руки чесались начать копать, сажать и пересаживать.

Я обернулась. Жена господина стояла в нескольких шагах позади меня, рассматривая шалфей. Мой господин и его мать стояли чуть в стороне, занятые разговором, – у Изани был недовольный вид. Думаю, это объяснялось тем, что ее сын сделал то, о чем попросила Кабира. Изани терпеть не может, когда Кабире удается хоть в чем-то добиться своего.

Я упала на колени перед женой господина – это сделала я, Гараи, не та новая, показывающая уважение только из хитрости, ради выживания.