Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы

– Ты тоже так делал! – с праведным негодованием в голосе воскликнул раскрасневшийся Жермен и сердито посмотрел на отца. – Ты сто раз рассказывал мне о том, как пошел с Grandpère на войну, ранил врага в ногу и ехал верхом на пушке, которую солдаты тащили обратно из Престонпанс! А ведь тогда ты был даже младше меня!

Фергус молчал и, прищурившись, смотрел на сына. Он явно жалел о своей излишней откровенности. Глубоко вздохнув, он кивнул и ровным тоном произнес:

– Это другое. Тогда я приходился Джейми Фрэзеру слугой, а не сыном. Я был обязан заботиться о нем, и он не мог отказаться.

Жермен удивленно заморгал и нахмурился.

– Ты не его сын?

– Конечно, нет! Если я тебе рассказывал о Престонпанс, то вряд ли умолчал о том, что был сиротой, когда встретил в Париже твоего Grand-père

. Он нанял меня, чтобы я обчищал для него карманы.

– Правда? – не удержался от вопроса Джон.

Фергус удивленно посмотрел на него – похоже, сосредоточившись на разговоре с сыном, он совершенно забыл о Грее.

– Да, милорд, – кивнув, ответил он. – Видите ли, мы были якобитами. Ему требовалась информация, и я крал для него письма.

– Ах вот оно что, – пробормотал Джон и приник к фляжке.

Потом, вспомнив о вежливости, протянул фляжку Фергусу. Удивленно моргнув, тот все же кивнул, взял предложенное и принялся жадно пить. Погоня за сбежавшим с армией непослушным ребенком явно пробуждает сильную жажду… Мелькнула мысль – а как там Уилли? Слава богу, он в безопасности… или нет?

Уильям, разумеется, ушел из Филадельфии вместе с армией Клинтона. Быть может, как не имеющий права сражаться адъютант кого-нибудь из старших офицеров. Однако Грею почему-то не пришло в голову, что генерал Вашингтон преследует Клинтона, и, если он его нагонит, Уильям…

Грей так глубоко погрузился в размышления, что не обращал внимания на тет-а-тет сына с отцом, и очнулся, лишь когда Жермен задал ему вопрос.

– Мне? Э-э… шестнадцать. Впрочем, я мог уйти в армию и раньше, если бы брат набрал полк. Но он сделал это только во времена якобитского восстания. Ты ведь был в Престонпанс? – Грей с интересом посмотрел на Фергуса. Та битва тоже должна была стать первым сражением Грея – и стала бы, не встреть он двумя ночами раньше в горах знаменитого якобита Рыжего Джейми Фрэзера.

– А ты кого-нибудь убил? – требовательно спросил Жермен.

– Не в битве у Престонпанс. Это случилось позже, у Каллодена, и я жалею о том, что убивал. – Грей протянул руку за фляжкой. Она была уже почти пуста, и Грей осушил ее. Вовремя он это сделал – иначе захлебнулся бы: на пороге палатки стоял Перси Уэйнрайт-Бошан и поочередно разглядывал их всех. Подавив желание швырнуть в него пустой фляжкой, Грей холодно проговорил: – Прошу прощения, сэр, я занят.

– Вижу. – Не глядя на Грея, Перси вошел в палатку и протянул руку печатнику. – Мистер Фергус Фрэзер, сэр, рад встрече. Comment ça va?[92]

Фергус сдержанно пожал протянутую руку и молча кивнул. Жермен тихо заворчал, но под взглядом отца умолк.

– Рад наконец-то встретить вас, мсье Фрэзер, – сказал по-французски Перси и обаятельно улыбнулся. – Мсье, вам известно, кто вы?

– Немногие знают себя, мсье, – задумчиво посмотрев на него, ответил Фергус. – А я всецело доволен тем, что знание это пребывает в руках Бога. Он гораздо лучше сможет воспользоваться им, чем я. Вот и все, что я могу сказать вам. Пардон. – Он прошел мимо Перси, задев его плечом и лишив равновесия.

Жермен обернулся у выхода и высунул язык.

– Чертова лягушка! – сказал он и, вскрикнув, исчез – отец вытащил его из палатки.

Пока Перси балансировал, пытаясь удержаться на ногах, с его ноги слетела туфля с серебряной пряжкой. Поджав губы и залившись румянцем, он стряхнул с чулка грязь и ошметки зелени и обулся.

– Разве ты не должен быть с армией? – спросил Джон. – Наверняка ведь должен, особенно если Вашингтон нагонит Клинтона. Подозреваю, что твои «заинтересованные лица» потребуют полного отчета об увиденном.

– Джон, заткнись и послушай. У меня мало времени. – Перси сел на табурет, сложил руки на коленях и пытливо посмотрел на Грея, будто оценивая его сообразительность. – Ты знаешь английского офицера по фамилии Ричардсон?

* * *

Крепко держа Жермена за руку, Фергус шел через бедлам, оставшийся после ухода армии. Маркитанты и негодные к бою солдаты рылись в брошенных вещах и почти не обращали внимания на них. Фергус надеялся, что его конь еще там, где он его оставил, и на всякий случай коснулся спрятанного под рубахой пистолета.

– Лягушка? Ты сказал – чертова лягушка? – спросил он Жермена, даже не пытаясь скрыть насмешку.

– Он и есть лягушка. – Жермен вдруг остановился и выдернул руку. – Пап, мне нужно вернуться.

– Зачем? Ты что-то забыл? – испытывая неловкость, Фергус оглянулся на палатку. Бошан не заставит его слушать, а уж тем более делать то, что Фергусу не нравится. Однако он все равно чувствовал к нему антипатию… Ладно, будем называть вещи своими именами – он боялся Бошана. Хотя с чего бы?..