Напиток для Шапокляк

– Я же говорила, мы с Арсением ведем новое дело.

Мама молча налила кипятка в чашку, заварила чай и сделала Фиме пару бутербродов с ее любимым плавленым сыром. Этот сыр мама делала сама, и получался он у нее очень просто. Покупался творог, который мама варила на водяной бане с щепоткой соды и соли. Сыр плавился и переливался в форму, в которой и застывал. В итоге получалось нечто густое, плотное и очень вкусное. Иногда мама добавляла в свой сыр кунжут, орехи, свежую зелень или пажитник. Но и без этого сыр был очень вкусен.

Весь сыр Фима с бутербродов съела, а хлеб не стала. У нее не было аппетита. И все же хлеб с маслом не пропал, его доел Пятница. Песик появился на кухне, едва оттуда потянуло запахом еды.

– Шкура ты все-таки, шкура, – ласково сказала ему Фима. – Как хозяйку спасать, так тебя нету. А как пожрать, так ты тут как тут. Брал бы лучше пример с некоторых кошек.

Но Пятница был всего лишь маленькой собачкой. И, поняв, что еды больше не предвидится, устремил на хозяйку укоризненный взгляд. Мол, неужели больше совсем ничего нету, что можно было бы дать маленькому песику?

– Фима, а как дела у Арсения?

Голос мамы звучал как-то странно, но уставшая Фима не обратила на это никакого внимания.

– Нормально.

– Как провели с ним время?

– Все в порядке.

– Все время вместе были? Он тебя проводил до дома?

Фима кивнула и уползла в душ. Она не видела, как после ее ухода из родительской спальни появился папа, который тревожно взглянул на жену.

– Врет?

– Да. Сказала, что Арсений ее провожал.

– Может, он в машине сидел?

– Тогда почему наша дочь прикатила с какой-то подозрительной девицей, а не с ним?

– Скажешь тоже, подозрительной… Обычная девушка.

– Да, возможно, но кто эта девушка? Почему Фима мне про нее ничего не рассказала? – Мама разговаривала все более напряженно, но старалась не повышать голоса, чтобы не привлечь внимания дочери. – Ты как хочешь, но мне это не нравится. У них с Арсением явно что-то случилось. Я ему час назад звоню, спрашиваю, когда они вернутся, а он мне говорит, что на задании и не знает, где сейчас Фима. А потом появляется Фима и заявляет, что была все время вместе с Арсением. Наша дочь лжет!

– Значит, у нее есть на то свои причины.

– Да! И я хочу знать, что это за причины! Как мать, я имею на это право!

– Она уже взрослая девочка. Криком ты от нее ничего не добьешься.

И оба родителя замолчали. Их обоих терзала тревога, но они понимали, что есть вещи, в которых их дочь может разобраться только сама.

– Пошли спать.

В это время появилась Фима. Она вытирала влажные волосы и держала в руках фен.

– Мама? Пап? Вы чего не спите? – удивилась она.

– Уже уходим.

Фима проводила их задумчивым взглядом. Что-то с родителями творилось странное. Она перебрала мысленно добрый десяток причин, начиная от здоровья мамы и до поцарапанной машины папы, но ей даже в голову не пришло, что тревожное поведение родителей может быть связано именно с ней.

Высушив волосы, Фима в очередной раз порадовалась тому, как прекрасно сохранилась окраска. А ведь она была в салоне чуть ли не полгода назад. Вот что значит рука мастера. Все эти месяцы волосы спокойно росли и выглядели теперь так, словно концы их самопроизвольно выгорели на жарком летнем солнышке.

– Восторг. Великолепно! Ты само очарование!

И Фима послала своему отражению поцелуй. Потом решила не мелочиться, и поцелуи в зеркало полетели целой стайкой. Наконец отражение довольно заулыбалось, глаза заблестели, а щеки зарумянились от удовольствия.

– Красавица! – с восхищением сообщила самой себе Фима.

И очень довольная собой отправилась спать.

Заснуть ей не удалось. Она вертелась с боку на бок и думала, что они предпримут завтра. И еще Фиме казалось: она что-то упустила из виду. Забыла что-то крайне важное, о чем предстояло вспомнить.

– Письма! – осенило ее. – Зачем-то же я взяла их с собой?!

Когда она освобождала коробочку, чтобы выставить ее в коридор в качестве ловушки для сервала, вытащила из коробки всякую макулатуру и сунула ее себе в карман куртки. Письма от бабушки из Одессы в том числе.

Фима не поленилась, встала и сходила за письмами. А затем принялась их читать. В принципе, ничего интересного в этих письмах не было. Разница между ними составляла всего пару недель. И в целом один отчет, присланный внучке, не сильно отличался от другого.