Наполеон Бонапарт

1) Miot de Melito, I, 184. (Беседа с Бонапартом 18 ноября 1797 в Турине): «Я провел целый час наедине с генералом. Я с точностью воспроизвожу нашу беседу по записи, сделанной в то время».

²)

Mathieu Dumas, M'emoires III, 156: «Нет сомнения, что с этой мыслью он не расставался с той самой минуты, и что он занялся серьезным изучением всех возможных помех, как и средств и шансов успеха». (Матьё Дюма, в подтверждение, приводит свидетельство Дезэ, который принимал участие в этом предприятии): «казалось, все уже было готово, но Наполеон решил, что момент еще не назрел, и что средств было недостаточно». — Вот причина его отъезда. «Он хотел освободиться от господства и капризов этих несчастных диктаторов, а те, в свою очередь, рады были отделаться от него, потому что его военная слава и его влияние на армию тревожили их не на шутку».

³)

Larevelli`ere—L'epeaux (один из пяти директоров очередной, сессии), M'emoires,

II, 340: «Все, что в этом предприятии было действительно великого, как и вся его дерзостность и экстравагантность, и по замыслу, и по выполнению принадлежит исключительно Бонапарту. Мысль эта никогда не зарождалась ни у Директории и ни у одного из ее члeнов ... Его заносчивость и его честолюбие делали для него неприемлемым всякое положение не на виду у всех

Пусть эта экспедиция, при тогдашнем состоянии Франции и Европы, прямо противоречит интересам общества, пусть Франция лишается таким образом своей лучшей армии и шлет свой главный флот почти на верную гибель — что за беда! Лишь бы Бонапарт нашел для себя, в этом огромном и совершенно бесполезном предприятии, то дело, в котором он нуждается, новое и широкое поле деятельности, громкие победы, которые как трубный глас пронесли бы через моря и долы его обновленную славу! В его глазах армия, флот, Франция, человечество существуют только для него, созданы только к его услугам. И если для того, чтобы он мог окончательно утвердиться в этом убеждении, нужен был еще один урок практической мудрости вещей, то он был заготовлен для него в Египте; бесконтрольный, неограниченный властелин, в соприкосновении с низшей человеческой расой, он чувствует себя там султаном и осваивается с этим ¹

). В его отношении к человеческому роду отпадают последние сомнения и последняя совестливость: «Я совершенно охладел к Руссо, говорит он позднее, с тех пор как увидел Восток: дикарь это та же собака» ²); а в цивилизованном человеке сквозит все тот же дикарь: если мозг и отшлифовался, то инстинкты остались без изменения. Как одному, так и другому нужен хозяин, тот маг и волшебник, который покорял бы его воображение, дисциплинировал бы его и не давал ему кусаться некстати, держал бы его на привязи, заботился бы о нем и, время от времени, брал бы с собой на охоту; повиновение — его удел; он не заслуживает лучшего, да и не имеет других прав.

Став консулом, а потом императором, он широко применяет свою теорию, и ежедневный опыт у него под рукой дает этой теории все новые и постоянные подтверждения. По

_________

или какое-нибудь назначение, которое, при всем блеске своем все-таки ставило бы его в зависимость от Директории.