Наполеон - спаситель России

Правительство полагалось опять на печатный станок. С 1786 г. по 1810 г. была выпущена в обращение колос­сальная сумма — 579 млн. руб. Есть сведения, что в 1804-1810 гг. было напечатано 272,5 млн руб. (всего же в 1804 г. было в ходу 260,5 млн. руб.). В 1810 г. внутренний долг до­стиг 668 млн. руб. (в т.ч. по выпуску ассигнаций — 577 млн.).

Естественно, это вызывало резкое повышение цен и банкротство некоторых банкиров.

Стоимость ассигнаций резко падала. К концу царство­вания Екатерина II за 1 рубль ассигнаций давали 68,5 ко­пейки серебром. В 1796 году за 1 рубль ассигнациями да­вали 79 коп. серебром. В 1802 г. — 80 коп., 1805 г. — 73, 1806 г. — 67,5,1807 г. — 53,75, 1811 г. — 25,2. Резкое паде­ние после 1807 года.

Франция Наполеона пыталась решать свои проблемы за счет России. Это одна из причин войны 1812 года: и использовать ресурсы России, и довести до конца континентальную блокаду. При том, что Россия физически не могла не торговать с Британией. Торговля шла, пусть кон­трабандная. По мнению всех историков, занимавшихся вопросом, не было месяца, чтобы в порты России не при­ходили «нейтральные» суда. У капитанов их судов были сертификаты, удостоверяющие, что они не торгуют бри­танскими товарами... Стоимость сертификатов называли разную: до 400 франков. Сумма огромная, но стоимость груза корабля могла превышать и 30 тысяч фунтов... Сер­тификат даже не очень повышал стоимость товаров.

Не случайно сразу же после нападения Наполеона, 12 сентября 1812 г. Александр I опубликовал манифест о возобновлении торговых отношений между Россией и Британией.

Итак, континентальная блокада — разорение? Да, если ничего не делать и оставаться экономическим сателлитом Британии. Да, если клянчить деньги за границей и упорно не зарабатывать их самим.

Нет, если поставить себе цель развивать собственную экономику. Но второй вариант — это путь обуржуазивания страны. Путь не менее опасный для дворянства, чем воо­руженное ополчение.

Дворянство хотело одного: не заниматься хозяйством, но получать доход от имений, не затрачивая никакого тру­да. Если выращивать сахарную свеклу и строить сахар­ные заводы, доходы явно увеличатся. Но это ведь ду-умать надо... Да еще и рабо-о-отать.

Дворянство хотело сохранения феодальной системы, и торговля с Британией помогала им получать доходы, не ударяя палец о палец. Меньше, чем можно было зарабо­тать, трудясь? Ну и что? Главное, не думая ни о чем. Есте­ственно, континентальную блокаду ненавидели все, кто входил тогда в «хорошее общество», в ту «нацию», которую угнетал злодей Павел I и которая убила его за посягатель­ство на владычество Британии на Востоке.

Любопытно, что задолго до Тильзита правительство Российской империи начало склоняться если не к блокаде, то к проведению более независимой политики. Манифест Александра I от 13 января 1807 года «О даровании русскому купечеству новых выгод» запрещал иностранцам тор­говать внутри России и становиться членами купеческих гильдий. Удар по британцам в первую очередь. Некоторые дворянские публицисты приветствовали сей Манифест, а известный просветитель, публицист и общественный де­ятель В.В. Попугаев (1778/1779 — ок. 1816) даже считал манифест скрытой поддержкой Наполеона[103].

Да не буду я понят как ярый сторонник континенталь­ной блокады. Просто не была бы континентальная бло­када катастрофой при наличии политической воли к эко­номической самостоятельности и стремления развивать страну. А хуже всех от нее было дворянам, причем именно тем, которые владели землей и крепостными. 1 -2% всего российского населения.

Эхо Тильзита

В Тильзите Александр хотел только мира. Наполе­он — еще и дружбы.

Наполеона Тильзитский мир вознес на вершину могу­щества, восторг по поводу договора был всеобщим. «Это было, как во сне, — почти неправдоподобное осуществле­ние всех мечтаний». Ведь единственной союзницей Фран­ции может быть только Россия — Бонапарт говорил это в 1807-м. Он стремился к этому все годы»[104]

.

Во Франции ликовали, считая Тильзит великой победой Наполеона.

Англичане охотно распространяли слухи о том, что На­полеон чуть ли не силой заставил Александра принять этот мир. Форма была как можно более обидной для Алексан­дра — вдруг он испугается и устыдится?! Через Воронцова Александру докладывают, что в Петербурге готовится за­говор типа того же, который унес жизнь Павла I. По пово­ду провокации Александр I (все же умный и храбрый был человек!) на полях депеши написал: Вот депеша, которую мне прислал Алопеус. Речь идет не более и не менее как о попытке отправить меня в другой мир. Ваш Александр»[105]. Как видно, раскусил игру британцев.

Если Тильзит поставил императора Александра в очень сложное положение, то не на международной арене, а внутри страны. Тильзитский мир был крайне непопу­лярен в России. И потому, что континентальная блокада была экономически невыгодна дворянству. И потому, что в Тильзите Россия признала права «узурпатора», «Робеспье­ра на коне». И потому, что Наполеона продолжали боять­ся, как исчадия Французской революции.