Напряжение сходится

Есть единственная вещь в мире, которая может удержать великих Аймара от побега — данное ими слово. И тут девушка в который раз признала, что не желает обдумывать, как так получилось, что она по своей воле, без малейшего принуждения дала это слово похитителю. Вариантов могло быть два: либо она такая наивная и не слишком умная, либо противник оказался отчаянно хитер и просчитал ее на два шага вперед. Оба эти варианта было крайне неприятно признавать, особенно вспоминая, что дело она ведет с патентованным сумасшедшим.

В ее оправдание, любой из Аймара на ее месте попался бы на эту уловку. Никто, кроме семьи, не мог знать истинный ранг Инки, равно как и предположить, что в ее возрасте можно пересечь границу техник «мастера» — симбиоз с духами Неба позволял этого достичь, усиливая и без того далеко не слабый Дар. Невозможно было предположить, что где-то на другой половине земного шара найдется такой же, как она.

Или такой же, как этот юноша напротив. Впрочем, у них вон медведи и снег — может, тут жизненно необходимо быть «мастером» в таком возрасте. Хотя те шестеро еле-еле вызывали эхо Силы уровня «ветерана»; максимум — младшая грань «учителя» по силе, но не мастерству.

— Говорят, между наставником и учеником выстраивается определенная связь.

— Ученик — бездарь, — коротко постановила Инка.

— Абсолютный? — заинтересовался отчего-то Шуйский.

— Полный ноль. Ничего не показал. Ни единого учебного каскада не выполнил, — как гвозди вколачивала она свое презрение.

— То есть он пытался, но не получилось?

— Даже не пытался! — фыркнула Аймара. — Переходные блоки разве что, но это как отдельное произношение слов в песне без звука и ритма.

— Часто донимает вас вопросами? — не отставал собеседник.

— Постоянно, — с раздражением отозвалась Инка.

— Сегодня чаще, чем вчера?

— Какое это имеет значение? — приподняла бровь принцесса. — Он бездарь.

— Пожалуйста, ответьте, — был непреклонен Шуйский.

— Почти не спрашивал. Возможно, осознал тщетность своих усилий.

— Здо́рово, — отчего-то порадовался княжич.

Впрочем, все они тут странные. Хотя конкретно этот вызвал пусть тень, но уважения. Дело не в поединке, исход и течение которого перестали быть важны в определенный момент. И даже не в том, что он остался равнодушным к судьбе похищенной своим другом принцессы — это в общем-то скорее приводило в бешенство: еще один, полагающий себя бессмертным.

Остался в памяти небольшой эпизод до поездки в ресторан, но после того, как все разъехались — в том числе тот чиновник, что вручил ее спутнику счет, от которого на лице не по возрасту огромного юноши проявилось самое настоящее возмущение пополам с разочарованием в самых лучших чувствах. Кажется, его попросили оплатить одну седьмую всего сожженного и порушенного в парке… Ей в общем-то все равно — но тут подошел Максим с такой же бумажкой в руках и совершенно возмутительно снял с ее рук пять золотых колец из оставшихся шестнадцати… Говорит, за куст… Сумасшедший. Впрочем, это тоже не важно, и вовсе не оттеняет то важное, что определило ее отношение к Шуйскому.

Попросту ее похититель, сообщая, что собирается к некоему Долгорукому, спросил друга, стоит ли попросить перевести Веру на какую-нибудь незаметную, но более высокооплачиваемую должность. Как поняла Инка, чтобы не встретить ее более никогда. Княжич отказался.

«Она могла от испуга неверно понять», — твердо отвечал этот наивный юноша, падая очередной жертвой женского коварства.

Способность ошибаться в близких, но снова в них верить — очень плохое качество, за которое Инка многое могла простить. Она даже согласилась прогуляться с этим увальнем до ресторана, выйдя километра за два до намеченной цели. Ее спрашивали о жизни, о целях и мечтах, выслушивая с огромным интересом и уважением, а она не видела смысла отмалчиваться и говорила правду. Потому что общего исхода это тоже не отменит.

— Какая разница? Он все равно скоро умрет.

Наконец-то принесли стейк, и Инка с удовольствием полоснула мясо ножом, подцепляя кусочек вилкой. То, что умрет и этот Шуйский, она добавлять не стала — не следует портить ему аппетит.

Да и слишком часто начала она обещать скорую смерть всем, кто оказывался близко от нее — и это уже утомляло даже ее саму. Потому что ей не верили, и вместо сладкого ощущения чужого страха приходили лишь мысли о собственном бессилии что-либо изменить до того момента, когда ее найдут родичи.

— Вы знаете, возможно, он родился после этих слов, — посерьезнел Шуйский, откладывая ложку в сторону.

Ему ресторанные служки принесли совершенно фантасмагоричный для ресторана набор блюд — не по редкости яств и изысканности деликатесов, а по способу подачи. Инка впервые видела, чтобы суп в ресторане доливали до верхней каемочки тарелки, а второе подавали непосредственно в котелке, из которого виднелся половник… Или это большая ложка? Аромат, впрочем, был весьма неплох.

— Трагедия глубоко в детстве? Как же я угадала с этим… — Инка попробовала крошечный кусочек мяса и нашла его восхитительным.