Напряжение сходится

Стоит ли отметить, что до мнения одной из великих Аймара тут никому нет дела, равно как и до всей ее семьи?

Она считала — до нее добрались враги клана. Потом она пыталась отыскать этих врагов за плечами добродушных ребят, которым не было и двадцати. И ведь нашла, как ей показалось: крепость Биен, крепость-тюрьма, в которую был заточен «виртуоз»-преступник, убийца и личный враг шести золотых поясов Ганзейского союза. Некогда врагов было десять, но четверо сгорели вместе с собственными городами, а уцелевшие вовремя перебрались в Любек.

Великий Де Лара смотрел на нее как на бабочку, принесенную в дом непоседливым внуком. Смотрел с теплой улыбкой, пусть и был готов сжать ее в ладони, не оставив и мокрого места. Еще он гулял по саду, вкусно ел за общим столом, встречал незнакомок в темной вуали ночной порой и показывал ей кулак. Потом и вовсе начал учить… А на осторожный вопрос, зачем он ее похитил — ответил прямо, что тут нет ни его интереса, ни воли его сюзерена. Его попросили, и он разрешил ей побыть здесь.

Нет, это не он задумал ее похищение — ведь такие люди не врут даже в лицо врагу. Но тогда кто?..

Настоящий шок вызвал герб на одном из вертолетов, что взмыл в тот первый долгий день над крепостью. Алый герб Юсуповых она знала прекрасно, и более того — не было кандидата на ее похищение более уместного, чем эти высокомерные, мерзкие, подлые и отвратительные люди, закрывшие им для торговли всю Европу и часть Африки — равно как и сами Аймара закрыли им Южную Америку. История их отношений напоминает двух боксеров разных весовых категорий, которые проводят один победный сезон за другим, ожидая соревнований такого формата, когда все-таки можно будет набить морду друг другу по всем правилам. И в этом противостоянии Юсуповы — тот низкорослый и жилистый боец, который вертится, крутится под пудовыми кулаками, способными размозжить ему голову, целя в печень, почки, печень, почки… — в общем, ее дедушка от этих воспоминаний каждый раз крепко пьет.

Но вспомнились слова Де Лара, и уныние вновь посетило душу. «Не его сюзерен» — такое свидетельство примет любой суд в качестве главного доказательства. Да и похититель ее — из неких Самойловых, а великие семьи категорически против скрываться за иными фамилиями. Разве что фамилия матери допустима, но у Юсуповых не было жен с таковой…

Однако же Де Лара попросили, и он согласился — а значит, стоит искать врага среди тех могучих сил, кто мог обратиться к нему напрямую. Просто надо держать глаза широко открытыми, а уши (не этот сволочной кусок ткани и проволоки!) — настороже.

На второй день привезли китаянку в классическом наряде, и Тинтайа посчитала, что близка к разгадке. Китай никогда не может быть слишком далеко от ее родины, хотя их и разделяет целый океан — интересы державы с населением в миллиард человек шагают в ногу с каждым трудолюбивым и доброжелательным китайцем, который, прибыв в страну за океаном, сначала открывает здесь маленький магазинчик, а потом, не успеешь оглянуться — желает подписать концессию на строительство глубоководного морского порта. Народ, который не любил говорить «нет», столь же сильно не желал слышать этот ответ от других народов и вполне мог вступить в большую игру.

И фамилия китаянки подходила к ситуации как нельзя лучше — клан Го, еще одни давние недруги, из-за которых все «колеса» производства Поднебесной поставляются для Аймара с уже вставленными в них «палками».

Однако от той китаянки чувствовалась лишь непонятная ревность, а в ответ на попытки расшевелить — бездна высокородного пренебрежения. Потом выяснилось, что та здесь тоже не по своей воле, и все вернулось к началу.

Кто, зачем, почему — где тот манипулятор, тянущий за веревочки непонятного фарса, названного обучением?

Аймара попыталась пробиться за грань этой сцены благополучия, этой наивной постановки уровня школьных выпускных, где двое отчаянно боятся признаться друг другу в чувствах и бегают друг от друга. Инка постаралась сдернуть нацепленные маски, разбить актерскую игру, работая самым надежным образом — через страх боли и смерти, методично сообщая о незавидной участи всех причастных к ее похищению, раздражая образы и расшатывая сцену.

Она грозила мальчишке-похитителю, а тот смотрел на нее столь же равнодушно, как охотник на змею, пытающуюся прокусить железный мысок сапога. Она рассказывала о грядущих бедах и несчастьях его девушке, а та только поддакивала и добавляла: «А я ему говорила!» Правда, попытки угрожать юному брату Максима окончились тем, что ее лба коснулся крохотный зеленоватый камешек, от холодка которого закружилась голова и смежились веки. А стоило открыть глаза — и вокруг были родные горы, дом и хоженая сотни раз тропинка до тайного места над скальным утесом, с которого было видно всю долину. А еще там можно было гулять… Больше ей не хотелось ему угрожать.