Напряжение сходится

Но потом оказывается так, что отомстить тоже нельзя. Наемные убийцы не берут заказ, при этом не называя причин. Ряд высокородных семей, которые традиционно промышляют устранением недостойных, указывают на дверь, а следом приходит письмо от Шуйских, весьма раздосадованных действиями Еремеевых в адрес человека, которому покровительствуют. И даже императорская семья маячит где-то на горизонте — не настолько, чтобы связать их с одиозной личностью, но достаточно, чтобы задуматься, отчего это прошение на суд чести по достижении врагом восемнадцати лет (в те дни Сергей Олегович был немного не в себе от ярости) было завернуто обратно с визой «отказать». Отказ — дело обычное, тем более что империя традиционно не одобряет дуэлей и убийства. Но виза, наложенная лично принцем главной семьи Рюриковичей, — это уже ни в какие ворота… Во всяком случае, этот намек не следовало игнорировать. И Сергей Олегович успокоился — как смиряется ослабленный и побитый зверь, попавший в руки избалованного ребенка. В конце концов, когда-нибудь мальчишке надоест, и он оставит их в покое. А месть можно будет и завещать потомкам.

Тактика ожидания оправдалась. Для начала — робкие успехи с заграницей, которые переросли в неплохие деловые отношения, завязанные на общей выгоде. А совсем недавно, даже месяц не прошел — удача так и вовсе улыбнулась им новым источником финансирования и совместным проектом, обещавшим задействовать чуть ли не все производственные мощности, до того законсервированные по скудному и бедному до заказов времени.

И апофеозом фортуны — сватовство к его старшей дочери от влиятельнейшего и богатейшего рода империи. Была ли это счастливая звезда Еремеевых, либо долгосрочные расчеты Юсуповых, уже наверняка наметивших дальнейшую стратегию роста концерна Сергея Олеговича под сенью и защитой могучей семьи, — уже совершенно не важно. Аналитики рода предполагали новый вид перспективного вооружения, которое захотят производить на предприятиях, внезапно ставших родственными — а оттого верными до последней капли крови. Сергей Олегович же просто боялся думать о причинах, заранее соглашаясь на все легальное — и немножечко на нелегальное, буде таковое в брачных соглашениях найдется. Потому что для их пусть и славного, но, честно говоря, не могучего рода — Юсуповы были чем-то совершенно недостижимым по боевой и финансовой мощи. А двоюродный племянник главы клана, предполагаемый в мужья его Нике, вполне мог с пинка входить в кабинеты иных вельмож, получая в ответ только угодливое «здравствуйте».

Оставалось единственное — то самое проклятие семьи, которое могло запросто все испортить. И оно, что характерно, смогло это сделать.

Пять великих князей, называющих себя сватами. И ощущение искренней ненависти от того, как на глазах рушатся все надежды на родство с Юсуповыми. Надежды на выход из этой клятой финансовой блокады. Надежды на нормальную жизнь.

Но он, Сергей Олегович, не отступит просто так. Первое, и самое главное, — звонок по тревожной линии, оставленной на всякий случай для связи с Юсуповыми, уже был сделан. Ну а второе — что зависит от него самого, он выполнит в полной мере, отчаянно борясь за счастье семьи и будущее дочери.

— Здрав будь, хозяин дома и счастливый отец, — остановившись за несколько метров до порога, замерла княжеская делегация, выделив вперед себя массивного и крайне представительного князя Долгорукого. — Есть ли в твоем доме девицы на выданье?

— И вам здравствовать, княже, — ответствовал Еремеев. — Нет счастья в моем доме, равно как и девицы — сватов принимать.

— Как же, — сбившись, пробормотал князь, повернувшись назад. — И Ники Сергеевны нет?

— Умерла она, — поджав губы, произнес хозяин дома.

— Вот как… — обескураженно произнес Долгорукий. — Когда же произошла сия трагедия?

— Не далее как этим утром.

— Ну она хоть теплая еще?! — дернулся позади Давыдов, но тут же был удержан на месте Шуйским вместе с Панкратовым.

— Умерла так умерла. Тогда я поехал, — горестно махнув рукой, развернулся было Галицкий.

— А ну стоять, — негромко произнес Долгорукий, но замерли все. — Скажи, Сергей Олегович, умерла твоя дочка для всех или только для нашего жениха?

— Для Самойлова Максима мертва она, — жестко произнес отец. — С сегодняшнего утра и навсегда.

— Вот что, Сергей Олегович, — нахмурился Долгорукий, — мы тебе не мальчишки, чтобы нас на улице держать. Ты, будь добр, уважь нас и в дом пусти. А выставишь за ворота — так бог тебе судья.

Собственно, выставить вон пятерых великих князей — это действительно очень быстрый способ попасть на божий суд.

— Прошу к столу, — скрипнув зубами, согласился Еремеев и первым зашел внутрь.

К гостям никто не готовился, оттого длинный стол в праздничном зале не был покрыт нарядным сукном и заставлен яствами. Не было на нем ничего, кроме графина с водой да пустых стаканов, — не рады были сватам и не торопились угощать их разносолами. Разве что промелькнула служанка да поставила ломти вчерашнего хлеба рядом с водой.