Напряжение сходится

Словом, гости выходили на крыльцо дома только с одной целью: сказать задумчивое «м-да-а-а…», глядя полутрезвыми глазами на кучу денег. Вернее, с некоторых пор «м-да-а-а» доставалось и Нике, бегающей от кучи денег к гостевому дому с садовой тележкой. Девушка уже успела переодеться в спортивный костюм с капюшоном и носилась взад-вперед, обладая для того огромной мотивацией: во-первых, деньги могут сжечь вместе с домом. Во-вторых, скоро гости допьются до такой степени, что обязательно станут вызванивать разнообразных леди «категории Б», и если первым делом деньги невесты попадут к этим «Б-ледям», она себе этого не простит.

И вообще в определенный момент попойки любой дочери, уважающей своего отца, следует непременно отбыть из дома, чтобы со спокойной совестью потом ставить в пример детям их деда, добропорядочного и крайне положительного семьянина. У Ники так и вовсе это была единственная кандидатура на светлый образ, потому что пример отца для их будущего ребенка — это по умолчанию конец света. В общем, следовало поторапливаться.

Понятное дело, на помощь счастливой невесте пришли все слуги дома, связанные родовыми клятвами и зароками — эти просто наслаждались моментом, оттаскивая спешно набитые деньгами холщовые мешки в гостевой дом. Потому что богатство, известность и влияние сторицей отзывалось и на ближниках главной семьи, возвышая в иерархии равных. В общем, эти не филонили и работали со всей душой.

Но были и те, кто лишь лениво ковырял денежную кучу плоскими фанерными лопатами, предназначенными для снега, стоило Нике отбежать с тележкой на новый круг.

— Почему это надо делать сейчас, в дождь?! — ворчала на снова покапывающий дождик Дейю, используя лопату, чтобы поудобнее на нее опереться.

— А кто вчера сказал: «…посмеемся над деревенской дурочкой и отравим всю прислугу»? — хмурилась Аймара, вбивая свой инструмент в деньги, словно копье — в тело врага.

— А лапали-то меня!

— Три дополнительных пары рук сейчас были бы! Три! А мы сидели бы сейчас в тепле, у камина, сытые и с кружкой кофе в руках.

— Там уже есть нечего, — мрачно покосилась Дейю на дом.

Потом со вздохом подняла лопату и принялась помогать загружать новую партию купюр в тележку к подскочившей Нике.

— У меня все болит, — пожаловалась китаянка на непривычные нагрузки. — Мои пальцы — в мозолях! Я чувствую занозы в ладонях от этого грубого дерева! Добрая госпожа, смилуйся!

— Будете выпендриваться — все скажу Максиму, — руками помогала грузить ценную поклажу Ника.

— И что он нам сделает?.. — воткнув лопату в землю, выпрямилась Аймара, собираясь саботировать это издевательство.

— Заставит грабить банк на потеху его черной душе, — этот ответ Ника сопроводила мрачным взглядом.

И Аймара, дрогнув, вновь молча взялась за погрузку.

Потому что ну его, к демонам, в самом деле. Тут хотя бы лишь десять миллиардов…

— Ах! — Изобразив беспамятство и переутомление, Дейю картинно упала на место почище.

— Китаянка померла, — хмуро констатировала Аймара, замерев на секунду.

— Предлагаю закопать. — Не отвлекаясь, Ника трамбовала купюры руками.

— А… не, шевелится еще.

— Добить и закопать.

— Да что вы за люди-то такие! — открыв глаза, прорычала Дейю и вновь взялась за лопату. — Не видите — человеку плохо! Человеку надо помочь! Отнести в дом! Положить в постель и укрыть пуховым одеялом!

— Точно, постель!.. — словно осенило Нику.

— Вот, добрая госпожа, я всегда верила, что вы…

— Надо слугам сказать, чтобы наволочки несли — мешки кончаются! — Выпалив и схватив тележку за ручки, побежала Ника на новый круг.

— Еще неделю назад я была уважаемым человеком, — глядя ей в спину, с горечью произнесла Го. — А сейчас? Чем я занимаюсь сейчас? — грустно обвела она взглядом огромную кучу денег, которая, казалось, не уменьшилась вовсе. — Как простая крестьянка машу лопатой…

— Неплохо живут ваши крестьяне.

— У нас на праздники часто приносят целые горы ритуальных денег, — пожала плечами Дейю, — Ну там на похороны или в дар духам…

— Эти — настоящие! — отметила важный момент Аймара.

— Да ну?.. — недоверчиво посмотрела Го на незнакомые купюры.

В магазинах на родине все ее покупки оплачивались карточкой, а зарубежные деньги у въезжающих в Китай принудительно выменивались на границе. Да и какой ей был интерес до валюты северного соседа?

— Угу.

А вот Аймара цену этим бумажкам знала. Оттого пребывала в странном состоянии чувств, которое еще не совсем было принято разумом.

— А какой курс? — Го подняла бумажку с земли и с интересом присмотрелась к гравюрному изображению моста через реку.

— Один к шести, — произнесла Инка и механически перевела в куда более понятный и родной эквивалент. Выходило сорок тонн золота. Против двух тонн, выделенных от щедрот ее семьи на поиски похищенной старшей дочери.

— А надо делить или умножать?

— Надо копать! — прорычала взбешенная и уязвленная Аймара.

Глава 20