Напряжение сходится

Чутье не подвело — одетая в теплый пуховик, с поднятым воротником, накинутым капюшоном и засунутыми в карманы руками, Ника все это время терпеливо дожидалась меня на скамейке у фойе моей высотки. Интересно, кто ей адрес-то сказал?..

— Максим, нам надо срочно поговорить. — Она встала с места и немедленно двинулась ко мне, стоило выйти из машины.

— Непременно. — Я прошел мимо и вошел в здание.

— Срочно! Это касается твоей жизни!

— Не в коридоре же… — с осуждением посмотрел я на нее и вызвал лифт.

Ника притихла, посмотрев на пустое помещение, но все-таки не стала возражать.

Потом пришлось помолчать, так как надо было открыть апартаменты, переодеться, а там и я постарался перехватить инициативу:

— Папа разрешил?

— Да, — чуть смутившись, отвела она взгляд.

— Отлично. Ты ведь в первый раз у меня? Пойдем покажу тут все. Вот здесь кухня, дальше кабинет, а тут — спальня…

— Максим. Князь Черниговский знает, кто виновен в ограблении.

— То есть спальню смотреть не будем… — вздохнул я, проходя на кухню.

Скромно обставленное помещение с придвинутым к стене столом слева и тумбами гарнитура справа еще никогда не видело такой экспрессии и переживаний.

— Надо что-то немедленно делать!

— Что именно? — уточнил я спокойным тоном, наливая себе воды из графина на столе.

— А я знаю?! Придумай что-нибудь!

— Это да, это ты хорошо отметила…

— Ты не понимаешь! Борис Игнатьевич все ему рассказал. Я видела фото их переговоров…

— В ресторане «Совиная гора», — поддакнул я. — Разумеется, он все рассказал. — Я пригубил воду и посмотрел за окно.

Опять было пасмурно, и время дня совершенно не чувствовалось. То ли поздний вечер, то ли день, то ли ночь, подсвеченная огнями огромного города…

— То есть как «разумеется»?.. — сбилась Ника.

— Мы же приехали к нему сразу после грабежа, да еще невероятно информированными. Поэтому, узнав личность пострадавшего, Борис Игнатьевич поспешил устроить с ним встречу и рассказать о своих предположениях.

— И ты так спокоен?! — звенел от негодования голос девушки.

— Э-э, мать, я его зря, что ли, из глубины сибирских руд тащил? Он же предсказуемый, как ты! — посмотрел я на девушку. — Конечно, он поступил ровно так, как должен был.

Иногда для плана нужен специальный человек. Наглый и бесцеремонный карьерист, полагающий все свои успехи собственной удачей и личной заслугой. Только такой способен открыть дорогу к иным архивам и действовать так, как от него ждут. Потому что связываться с настоящим московским генералитетом смертельно опасно — эти, обладающие интуицией и осторожностью дикого зверя, сожрали бы без соли, потому что живут в интригах так плотно, что, почуяв проблемы, даже ложку на обед обяжут подносить зама какого-нибудь отдела, который и будет виноват, если что-то случится. Ну а зам подставит кого-нибудь еще.

— То есть это часть плана? — не веря, подняла Ника взгляд.

— Врагов, как и друзей, надо себе создавать. Иначе заведутся самостоятельно. — Я наполнил стакан и для нее, поставив на стол. — Все идет к логическому завершению. Не стоит переживать. Ты ведь замерзла? Сейчас закажем вкусной еды, включим интересный фильм. Воскресенье за окном!

— Максим, я хочу участвовать, — строго произнесла Ника.

— В чем?

— В этом твоем плане.

— Мне бы очень этого не хотелось; тем более у тебя уже есть такой опыт. Тебе не понравилось.

— Я не смогу сидеть просто так… — чуть опустила она плечи. — Мне страшно ничего не делать. Как вообще можно оставаться таким спокойным?!

— Уверена?

— Да!

— Хорошо, — отставил я воду в сторону, — как прояснятся детали, отправлю к тебе связного с инструкциями. Ни дома, ни на съемной квартире больше не появляйся. Есть у кого остановиться?

— У подруги.

— Отлично, адрес мне не говори, — строго произнес я. — Телефон оставь здесь. Купи новый в переходе, вместе с сим-картой. Волосы перекрась в черный, постарайся изменить облик.

— Как меня найдет связной? — подобралась Ника.

— Поедешь на оптовый рынок на Варшавском, купишь клубнику по пятнадцать рублей. Встанешь на рынке на четырнадцатом километре МКАД продавать за тридцать один рубль сорок копеек. Будут приставать — покажешь мое фото. Сейчас дам… — потянулся я к внутреннему карману, где была общая фотография с Федором.

— Не надо, у меня есть.

— Хм…Связной найдет тебя по ценнику. Пароль: «Тридцать три коровы». Отзыв: «Отличный бифштекс». Учти, все может начаться уже завтра, так что в университет не ходи, — сделал я внушение. — Все понятно?

— Ага! — Ее взгляд горел лихорадочным блеском, а тело явно переполняло желание немедленно двигаться.

— Деньги на клубнику есть?

— Пфф! — пренебрежительно фыркнула Ника. — Все, я побежала!

— А еда, фильм и экскурсия по дому?

— Потом! Дело важнее!

Даже провожать не пришлось — вылетела за дверь, на ходу одеваясь, в незастегнутых сапогах. Лифт, закономерно остававшийся на этом же этаже, забрал девушку и повез на первый.

Я остался у открытой двери, привалившись затылком к холодной поверхности стены.

— Не пропадет: клубника в этом году удалась…

Тихонько подошел Димка, проживавший на этом же этаже. Остановился рядом, оперся о стену и долго молчал.