Напросились: Она идет убивать

Покончив с животными, оставалось расправиться только с людьми; из них двое находилось в одной, самой первой загоревшейся, хате, а еще двое жили по бокам от центральной, атаманской избы; они выбегали, как были, проще сказать, «в чем мать родила», и тут же ложились под меткими пулями непревзойденного снайпера. «Четыре», – подумала про себя Маша. – Странно, а где атаман со своей «драной сучкой»? Неужели, его здесь нет? – поселялась в ее голове неоднозначная мысль. – Если это так, то это дрянно́е дело не закончится никогда, ведь пока он живой, он так и будет преследовать меня и Ивана, не давая нам жить спокойно. Надо во что бы то ни стало его найти и обязательно уничтожить, а заодно и его «приморенную падлу», которая не понравилась мне с самого первого раза, как я ее только увидела», – рассуждала девушка, держа под прицелом последний оставшийся оплот бандитского разбойничьего гнезда, находясь в полной боевой готовности, чтобы в любой момент среагировать на любые движения, показавшиеся внутри.

Несмотря на всеобщую панику, захватившую врасплох его спящих соратников, атаман, как известно, бодрствовал уже два часа и не поддался всеобщему настроению, так как не был охвачен сном и не являлся внезапно разбуженным, а значит, он смог вполне адекватно оценивать обстановку; наблюдая, как гибнут подчиненные ему лесные разбойники, он интенсивно «шевелил» своими мозгами, пытаясь найти наиболее правильный выход из сложившей жизненной ситуации, довольно опасной, не дающей возможностью к сопротивлению; да, он прекрасно понимал, что если разобьет сейчас окно, дабы только попытаться произвести хоть какой-нибудь, пусть и беспорядочный, выстрел, то тут же привлечет к себе внимание опытной «снайперши», и либо позволит произвести шлюхе последний в его жизни ружейный «выпал», либо даст ей возможность укрыться, предоставив ему возможность догорать в собственном доме. «Можно, конечно, попробовать стрельнуть через стекло, но наверняка эта сучка в бронежилете, а попасть в голову с такого расстояния, да еще в свете огненных отблесков – это навряд ли получится, да еще и позволит шалаве занять более выгодную позицию», – размышлял про себя Виктор Павлович в то самое время, как его дом все больше охватывался «всеуничтожающим» пламенем.

В этот момент, выпучив от страха глаза, сверху сбежала избранница главаря, судорожно пытавшаяся одеться в свою униформу и совершенно не представлявшая всю серьезность создавшегося вокруг нее положения; ничего перед собой не видя, она устремилась прямиком к основному дверному проему, чтобы, следуя своей интуитивной памяти, именно через него, как и планировала Мария, покинуть это горящее и очень опасное здание – логическое мышление в этот кошмарный момент у нее не работало совершенно.

– Куда?! – истерично крикнул Борисов, успев перехватить свою девушку за руку в ту самую секунду, когда она уже ухватилась за железную ручку, пытаясь освободить себе выход.

Подведя Шульц к окну, он сказал:

– Смотри!

В этот момент Мария убивала последнего выбегающего бандита, едва только показавшегося из соседнего дома.

– Хочешь не хочешь, – строя злобную и одновременно испуганную гримасу, прошептал уже бывший главарь тайного преступного общества, – но через «перед» нам не выйти… придется прыгать из окон.

Увлекая за собой преданную ему всей душой Шульц, Виктор Павлович стал подниматься на верхний этаж. Помещения постепенно наполнялись едким, удушающим дымом – и мужчина и девушка сильно закашлялись. Чтобы не наполнить легкие отравляющими их веществами, они прикрыли рот рукавами, продолжая дышать уже через ткань; сквозь сгустившийся дым пришлось продвигаться наощупь, но, как бы там ни было, наконец им удалось добраться до спасительной спальной комнаты; ударом ноги атаман выбил оконную раму, и тут же с улицы внутрь ворвался пыхнувший жаром и обжигающий кожу огонь… чтобы не получить губительных, сильнейших, ожогов, мужчина едва успел отпрянуть назад.

– Следуй за мной и не медли, а то непременно погибнешь! – крикнул он своей пусть где-то и бравой, но в то же время где-то глубоко в душе трусливой сожительнице и, разбежавшись, в следующий миг скрылся за горящей завесой.

Глава XXVI. Последняя жертва

Шульц перекрестилась и последовала за своим грозным избранником. В отличии от Борисова, который приземлился более чем идеально, не повредив ни одного своего члена, она подвернула ногу, получив, как минимум, растяжение в голеностопном суставе; обхватив поврежденное место, она уселась на земле и силилась преодолеть сильные болевые «позывы».

– Хватит валяться, – прошептал ей бывший атаман, к этому моменту уже полностью оставшийся без своего криминального «войска; он помог ей подняться, подхватив за правую руку, и также шепотом пробурчал: – «Валить» надо отсюда.