Народный Пётр. Полное собрание анекдотов и сказаний о Петре Великом

На другой день, огорчённый этим отказом, офицер снова просит Монарха о своём отпуске. «Я уже сказал тебе», – отвечает Государь, – «что нельзя отпустить тебя до зимы».

На третий день осмелился он снова утруждать о том Государя. Монарх с гневом закричал на него: «Что ты привязался ко мне, дерзкой? Поди прочь». Но офицер от него не отходит, говоря: бедный времени не терпит. Выведенный из терпения Монарх, даёт ему жестокую пощечину; но в тот же самый час раскаивается и с ласковым уже видом говорит: «Ты вывел меня из терпения своею неотвязностью и выговорами своему Государю!».

Такое признание Государя тронуло офицера до слез, и он повергается к ногам Государя и, признаваясь в вине своей, просит великодушно простить его, и Государь тогда же отпускает его, пожаловав ему на дорогу пятьдесят рублей.

Этот г. Прокудин, получа наследство, просил Монарха для поправления расстроенной в деревнях его дяди экономии, отставить его от службы, и Великий Государь, хотя и редко соглашался на такие просьбы, отставил его с чином Коллежского асессора

Достопамятные сказания о жизни и делах Петра Великого, собранные редакциею журнала «Русская старина». С.-Петербург, 1876.

«Мы все воруем…»

Однажды, сидя в Сенате и слушая дело о разных случаях грабежей и воровства, Государь вскричал:

– Клянусь, что я истреблю, во чтобы то ни стало, этих воров и грабителей и у меня в царстве будет безопасно. Павел Иванович, пиши тотчас указ такого содержания: «что если кто и на столько украдет, что можно только купить веревки, что можно его повесить, тот будет за кражу повешен, не медля», обратился он к обер-прокурору Ягужинскому.

Прокурор взял уже перо, чтобы писать, но, услышав строгое повеление, положил его обратно и обратился к Петру I с удивлённым видом.

– Что же, пиши, – сказал Император.

– Ваше Величество, подумайте, что будет следствием вашего указа.

– Пиши, как я тебе сказал.

Ягужинский ещё не принимался и опять, улыбаясь, сказал Монарху:

– Всемилостивейшей Государь, неужели ты хочешь быть Императором без подданных?

– Как так?

– Таки мы все воруем, только с тем различием, что один более, а другой менее, один открыто, а другой тайно.

Государь засмеялся забавному ответу Ягужинскаго, и оставил свое намерение.

Из уст самого Кабинет Министра Графа Ягужинскаго.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев.

Он не был строг к грехам молодости

Пётр Великий был чрезвычайно строг к нарушителям спокойствия государства и жестоко преследовал убийство, воровство, грабежи, бунты и прочия преступления, но весьма слабо наказывал погрешности молодости нарушителей нравственных приличий, и делал такия наказания, которыя можно вынести весьма легко.

Так, например, лишенная чести родительница не претерпевала никакого наказания; но у6ийца младенца наказывалась смертью. Будучи за границей, в разговоре о делах уголовных, государю Петру Первому кто-то разсказывал, что за нарушение девственности по указу Карла пятаго преступник наказывался смертью.

– Полно, так ли? – говорил Петр Первый. – Я думаю великий государь в этом случае являл более проницательнаго разума. А если правда, то, вероятно, он думал, что в Его государстве более лишняго народа, чем в моём. Нет, за эти безпорядки, да и вообще за преступления всегда должно налагать наказания, но, на сколько возможно, должно сберегать жизнь и здоровье подданных.

От Ивана Антоновича Черкасова.

Анекдоты и предания о Петре Великом, первом императоре земли русской и о его любви к государству. В трёх частях. Москва, 1900. Составитель Евстигнеев

Похмелье самая злая болезнь

В светлое Христово Воскресение, Монарх, по отслушании в Троицком Соборе заутрени и Св. Литургии, по-всегдашнему обыкновенно своему, благоволил со всеми, не только бывшими в церкви, но и вне находившимися, поцеловаться – и каждого поздравить с праздником. Этого не довольно: по переезде через Неву, увидя множество по обеим сторонам народа, перецеловал всех стоявших на берегу поблизости судна; приметив же, что все к нему шли, остановился и каждого приветствовал словом: «Хрнстос воскресе!» Это продолжалось около двух часов. Потом, усмотря в небольшом отдалении кучу народа, пожелал узнать причину и увидел лежащего в средине пьяного работника с барок. Монарх толкнул его слегка ногою, говоря: вставай, брат! но работник того не чувствовал. – Г-н офицер, – сказал Монарх: отнесите его в солдатскую караульню и положите на постель, а когда проспится, дайте мне знать.

После обеда донесли Его Величеству, что он проснулся, и Государь приказал представить его к себе. Работник, в страхе, повергается eмy в ноги и просит: