Нарушая заповеди

— Пап, — внезапная догадка больно кольнула, — он же не из-за тебя уехал? Ты что-то сказал ему?

— Лали, мы много о чём говорили. Но если бы Романа было так легко испугать, я бы сразу попросил тебя забыть о нём. Поверь, маленькая, я желаю тебе только счастья.

Я чувствую, что папа чего-то не договаривает, но у меня нет причин ему не верить. Мой папочка всегда со мной честен. И он бы ни за что не стал… Ведь не стал бы? Он же хочет для меня счастья…

— А себе, пап? Себе ты желаешь счастья? Только не говори сейчас, что твоё счастье в моём благополучии. Скажи, тебе хорошо с Ангелиной? Ты любишь её?

Папа молчал долго, и я уже не надеялась, что он ответит.

— Она тебе не слишком нравится, да, малышка? — папочка улыбается, но глаза его остаются серьёзными.

— Ну-у, она красивая, — привела я единственный имеющийся у меня аргумент в её пользу. — Пап, это ведь тебе с ней жить! И я не собираюсь тебе мешать, женись ты хоть на крокодилице. Но… ты любишь Ангелину?

— Я её защищаю, Лали.

***

Он её защищает. От кого? Это осталось под завесой тайны. Я думаю об этом уже три часа. И о Ромке. И снова об этом. А может, Ангелине нужна защита от самого Богдана? Ну а что — видок у него очень даже опасный. Это я с горя забыла бояться, а при других обстоятельствах ни за что не осталась бы с ним, почти голым, в закрытой комнате.

— Баева, ты совсем с дуба рухнула?

Котя, вся яркая и красивая, ворвалась ко мне в спальню и сердито тряхнула белокурыми локонами.

— Ты что, ещё не готова? Или ты в этом ехать собираешься? — она смерила меня скептическим взглядом. — Ты выглядишь, как выпускница закрытой школы Святого Иосифа.

— А это ещё кто такой?

— Неважно, кто он, а вот ты — дочь Тим Бертыча, а выглядишь, как девственная малолетка.

— А это плохо? — я взглянула на себя в зеркало.

Мне всё нравится — умеренный макияж, волосы забраны в высокий хвост, тёмно-синее короткое платье, серебристые босоножки. Уверена, что папе тоже понравится. И Ромке понравилось бы. Наверное…

Все дальнейшие Котины возмущения по поводу моего внешнего вида были мной бесцеремонно и грубо подавлены. Пусть своему массажисту Григорию мозги вправляет, раз у них там всё серьёзно. Котя призналась, что Гриша действительно делал ей массаж. Но при этом подруга так восхваляла его крепкие руки и имела такой томный вид, что у меня не осталось сомнений — она готова к более глубоким процедурам. Готов ли к ним Гриша?

Диана так и не объявилась. Оказалось, что она приедет сразу в ресторан. Папа попросил никого не опаздывать и уехал вместе с Серёгой и Марком ещё днём — работа прежде всего. Надеюсь, он сам не забудет о празднике. А Львовна, как сквозняк, пролетела — ворвалась в дом, втиснула себя в ярко-красную провокационную тряпочку и вся ослепительно прекрасная умчалась с водителем. Бедный Ян не знал, куда глаза деть от её роскошных выпуклостей.

— Грузимся! — скомандовал Гриша мне, Коте и Василисе.

— Ева, — окликнул меня Львович, который, как я предполагала, должен был уехать с папой.

— Марк, а ты разве… Я думала, что ты оставил машину и…

— Я ждал тебя, — он широко улыбнулся. — И теперь вижу, что ждал не зря. Выглядишь просто отпадно!

Его ожидания меня никак не впечатлили, но комплимент был приятен. Вот — мужчина в восторге, а Котя говорила, что кроме Святого Иосифа, никто не оценит.

— Ты не будешь против, если я сам тебя отвезу? — в голосе Марка послышались просительные нотки.

А с чего мне быть против? Машина красивая, парень — тоже ничего. Просит, к тому же…

Гриша нахмурился и попытался спорить, но Котя его быстро успокоила, и мы расселись по машинам.

По нашим владениям мы ехали молча. И лишь когда выбрались за пределы Баевской стены, Львович с чувством произнёс:

— Спасибо, что согласилась поехать со мной, Ева.

Я посмотрела на него с удивлением — да мне не жалко, нам всё равно по пути.

Через пару минут после того, как мы покинули Лучезарное, Марк неожиданно сбросил газ и съехал на обочину.

77

Странные существа эти мужчины. Они могут быть такими разными — грубыми завоевателями, галантными кавалерами или полными придурками, плывущими по течению. Но все они уверены в своей власти над женщинами. Почему? Так заложено природой или это мы, женщины, делаем их такими? Об этом недавно, с такой невыносимой тоской, рассуждала Василиса. Она провела глубокий анализ и распределила всех знакомых мужчин по психотипам. Очень странным психотипам, надо сказать, — названия Вася сама придумала. Папа, конечно, тигр. Ну-у, ладно — согласна. Серёга — шакал! — тоже в яблочко. А вот Маркуша поверг Васю в смятение. Предположение, что он дракон, я отмела сразу, да и нет в природе такого животного. В итоге мы метались между котом и козлом, но так и не пришли к компромиссу. Зато повеселились и разогнали Васину грусть.

Однако мутный тип этот козлокот. Он без предупреждения съехал на обочину, заглушил двигатель и развернулся ко мне всем корпусом. И глаза, как у побитой собаки. Пугаться я даже и не думала. Если Марк в отношении меня задумал что-то недоброе, то его ведь потом только харакири спасёт от Тимура Баева.