Нарушая заповеди

— Ромыч, да ты, никак, ревнуешь? Это что-то новенькое. Колись, брат, откуда знаешь её?

— Не сейчас, Толян, — я бесцеремонно сбрасываю звонок, зная, что обиды друга хватит на пару минут.

А вот навязчивый образ из головы никуда не исчез.

29

Любовь, доброта и вера до сих пор спасали этот мир… Да будет и дальше так!

Было очень странно проснуться с подобными мыслями в своей прокуренной комнате с наглухо закрытыми окнами.

В моей жизни настало очередное субботнее утро, наполненное привычными и по большей части неприятными звуками родной общаги. В голове словно недремлющий упорный кузнец ковал своё грозное оружие, и этот страшный звон гулко отдавал в затылок и виски. Похоже, этим оружием он разнесёт мне мозги, потому что таблетки я так и не купил. Боль в мышцах, провал в памяти, а во рту… Будто Андрюхин кот отметился.

А под рукой… мягкое, тёплое и дышащее… — я приоткрыл глаза — обнажённое тело неведомой мне женщины. За каким же… я так надрался? Вот кто эта добрая гостья? И как, находясь в таком плачевном состоянии, практически на дне, мой мозг способен размышлять о доброте, любви и вере?.. Наверное, Бог обо мне не забыл — он, как ни странно, любит грешников. Вот только молиться отсюда, со дна, кажется сейчас кощунственным. Отмыться бы сперва.

На часах снова три — батарейки я тоже не купил. Да и на хрен мне время? В чём измеряется моя жизнь? В километрах, отмерянных на спидометре, количестве запущенных моторов, которым я подарил новое дыхание, и в выпитых глотках крепкого несладкого кофе. А ещё есть нечастые вспышки эйфории, которые дарит мне скорость… Не секс.

Взгляд снова скользнул по женскому телу, и я поморщился — не секс. Я понимаю это каждый раз, когда достигаю разрядки. Эндорфины растворяются, оставляя смолистый вкус горечи и стыд за собственную слабость. Толян говорит, что я придурок, не умеющий расслабляться и не позволяющий себе быть счастливым.

По мнению самого отбитого священника и моего друга по совместительству, любовь и юмор продлевают и украшают нашу жизнь. А любовь физическая многократно умножает счастье. То есть смех продлевает жизнь, а секс удлиняет… Я приподнял укрывавшую меня простыню — и утро его тоже удлиняет.

Выбраться из постели, не разбудив незнакомку, оказалось делом нелёгким. И я не справился.

Едва отодрал себя от дивана, острые когти впились мне в ягодицы.

— Ку-уда? — игриво спрашивает хозяйка когтей.

Отмываться!

— За пассатижами! — бросаю ей, не поворачиваясь, и вырываюсь из когтистых лап.

Хотелось бы и не видеть её. Хотя у меня не может быть претензий к этой даме — не сама же она сюда явилась. Вчера мне хотелось жёстких и отвязных приключений, а судя по тому как щиплет поцарапанная кожа, было жёстко. Всё, чего я хочу сейчас — вернуться из душа и обнаружить пустую комнату. И выпить кофе. И таблетку.

— А зачем тебе, милый, пассатижи?

— Не люблю длинные ногти у женщин, — быстро надеваю шорты, беру полотенце и зубную щётку.

— Ну и шуточки у тебя, Тёмный, — фыркает моя гостья и я поворачиваюсь. Мы знакомы, что ли?

Нет — не знакомы. Шатенка. Очень лохматая. Наверное, симпатичная, если смыть просроченный макияж. Тяжёлая, немного отвисшая грудь, пирсинг в пупке — какие-то дурацкие висюльки. Узкие бёдра, длинные ноги… И острые ногти! Да-а-а, необузданная страсть, она такая — страшная.

Нахальная барышня, кажется, никуда не торопится и бесстыдно закидывает ногу на ногу, делая обзор лучше. Но от этого ещё хуже.

— А имя у тебя есть? — продолжается допрос.

— Тебе зачем?

— Ну, как-то мне надо тебя называть, — кокетливо, призывно… Тошно!

— Никак не надо. Извини, но тебе лучше уйти. Обычно я к себе никого не приглашаю, не люблю гостей.

— Значит, я стала особенной? Что — неужели не понравилось? — насмешливо интересуется безымянная гостья, но я вижу, что ей неприятно. Однако она не пытается закатить скандал — спасибо ей за это! — и начинает лениво одеваться.

— Не помню, — отвечаю честно.

— Жаль, — тяжёлый вздох. — А ночью ты был таким ненасытным!

Сжимаю зубы, пытаясь замаскировать мимику, и терпеливо наблюдаю за медленным, дразнящим облачением незнакомки.

— Я тебе что-то должен? — считаю необходимым поинтересоваться. А иначе, почему она ещё здесь?

— Я не проститутка! — визг отдаёт острыми спазмами в висках. — Вчера ты был совсем другим!

Да — очень пьяным.

— Прости, я не хотел тебя обидеть.

— Ты был таким классным и весёлым! — Со мной случается… — Ночью ты мне очень понравился! — Умею же!.. — Я даже почувствовала себя любимой и счастливой! — Я даже не знаю, что сказать…Вот только слёз не надо, а… — И, чтоб ты знал, я могу только по любви! — Э-э-э…

— Очевидно, что любовь не спасёт этот мир… — бормочу озадаченно.

— Да пошёл ты, придурок!

Мимо меня яростно прогромыхали высокими каблуками стройные длинные ноги в красных туфлях. Я что, реально запал на красные лапти? Мля-а-а… Лучше бы я вчера в компании уток задержался.