Наш человек в Гаване

– Я-то знаю, что такое одиночество, – сказала она с сочувствием. – Он пьет с утра до ночи?

– Нет. Роковое время для него – два часа ночи. Если он к этому времени проспится, его начинают донимать мрачные мысли, и тогда он снова принимается пить.

Уормолда самого удивляло, как быстро он находит ответ на любой вопрос о своих героях; казалось, они живут где-то на пороге его сознания: стоит ему только повернуть выключатель и зажечь свет – они уже тут как тут, и сами начинают действовать. Вскоре после приезда Беатрисы Рауль праздновал день рождения, в она предложила подарить ему ящик шампанского.

– Он к нему и не притронется, – сам не зная почему, возразил Уормолд. – У него повышенная кислотность. Как только он выпьет шампанского, у него появляется сыпь. А вот профессор, наоборот, тот не пьет ничего другого.

– Аристократический вкус.

– Дурной вкус, – не задумываясь, откликнулся Уормолд. – Он предпочитает шампанское испанских марок.

Иногда его даже пугало, как эти люди, без его ведома, вырастали из мрака небытия. Что там делает Тереса у него за спиной? Он боялся об этом подумать. Порой его возмущали ее бесстыдные откровения, когда она рассказывала о своей жизни с двумя любовниками. Но самого неотступного внимания требовал Рауль. Бывали такие минуты, когда Уормолду казалось, что куда проще было бы иметь дело с настоящими агентами.

Мысль его лучше всего работала в ванне. Однажды утром, когда он был погружен в свои размышления, до него донесся какой-то шум – возмущенные возгласы, стук кулаком в дверь, сердитый топот на лестнице, – но захваченный творческим порывом, он был равнодушен к миру, который скрывало от него облако пара... Кубинская авиакомпания уволила Рауля за пьянство. Он был в отчаянии: работы нет, у него произошло неприятное объяснение с капитаном Сегурой, тот ему угрожал...

– С вами ничего не случилось? – донесся снаружи голос Беатрисы. – Вы не утонули? Может быть, взломать дверь?

Он задрапировался полотенцем и вышел в спальню, которая служила ему теперь и кабинетом.

– Милли ушла в бешенстве, – сообщила Беатриса. – Ей так и не удалось принять ванну.

– Настал исторический момент, – сказал Уормолд. – Где Руди?

– Вы же сами отпустили его на субботу и воскресенье.

– Ничего. Пошлем телеграмму через консульство. Достаньте шифровальную книгу.

– Она в сейфе. Напомните мне секрет. Когда ваш день рождения? Ведь, кажется, мы остановились на дне рождения? 6 декабря?

– Я все переменил.

– Свой день рождения?

– Да нет же. Я говорю о секрете. – Он добавил назидательно: – Чем меньше людей его знают, тем лучше для всех нас. Достаточно, если его знаем Руди и я. Самое важное – это действовать по всем правилам. – Он пошел в комнату Руди и принялся крутить ручку – четыре раза налево, три раза направо. Полотенце упрямо сползало с бедер. – Кроме того, каждый может узнать мой день рождения, он ведь указан в бланке для прописки. Крайне опасно! Это как раз та цифра, о которой они подумают прежде всего.

– Еще один поворот, – сказала Беатриса.

– Этот секрет не разгадает никто. Надежнее быть не может.

– Ну как, готово?

– Я, кажется, ошибся. Придется начать сначала.

– Да, секрет и в самом деле разгадать трудно.

– Пожалуйста, не смотрите и не говорите мне под руку. Меня это нервирует.

Беатриса отошла и повернулась лицом к стене.

– Скажите, когда можно будет смотреть, – попросила она.

– Странная история. Должно быть, эта проклятая штука сломалась. Позвоните Руди по телефону.

– Не могу. Куда я ему позвоню? Он уехал на пляж Варадеро.

– Ах, черт!

– Может быть, вы мне скажете, как вы придумали эту цифру, если только вы можете вспомнить...

– Это телефон сестры моей бабушки.

– Вы помните ее адрес?

– Оксфорд, Вудсток-роуд, 96.

– Но почему именно сестры вашей бабушки?

– А почему бы и нет?

– Пожалуй, можно запросить справочную Оксфорда.

– Сомневаюсь, чтобы она нам помогла.

– А как ее фамилия?

– Фамилию я тоже забыл.

– Да, нечего сказать, секрет надежный.

– Мы всегда звали ее просто бабушка Кэт... Между прочим, она уже пятнадцать лет как умерла. А номер телефона мог измениться.

– Непонятно, зачем вы взяли именно ее телефон.

– Разве с вами не бывает, что какой-нибудь номер телефона запоминается вам на всю жизнь?

– Кажется, этот номер запомнился вам не слишком твердо.

– Сию минуту припомню. Там что-то вроде семерки, еще семерки, пятерки, тройки и девятки.

– О, господи! Неужели в этом проклятом Оксфорде пятизначные номера!

– Мы можем попробовать все сочетания цифр семь, семь, пять, три и девять.

– А вы знаете, сколько их? Что-то около шестисот. Надеюсь, у вас не очень спешная телеграмма.

– Я уверен во всех цифрах, кроме семерки.

– Превосходно. Которой семерки? Кажется, теперь нам придется испробовать что-то около шести тысяч сочетаний. Точно не скажу – я не математик.

– Руди, вероятно, где-нибудь записал этот номер.

– Надеюсь, на непромокаемой бумаге, чтобы она не размокла во время купания... Что и говорить, хозяйство у нас образцовое.

– А если нам воспользоваться старым кодом?

– Это небезопасно. Но что поделаешь...