Наш общий друг. Часть 2

— Вы такъ и не сказали мн, что вы длали, сэръ, — пробурчалъ Фледжби, почесывая себ голову краемъ шляпы.

— Сэръ, я дышалъ свжимъ воздухомъ.

— Въ погреб? Потому и не слыхали звонковъ?

— На крыш.

— Вотъ такъ способъ вести торговлю, чортъ возьми!

— Сэръ, — проговорилъ старикъ почтительнымъ, но спокойнымъ тономъ, — чтобы вести торговлю, нужны два человка, а по случаю праздника я остался одинъ.

— Ага! То есть покупщикъ не можетъ быть продавцомъ въ то же время? Такъ, кажется, говорятъ ваши жиды?

— Что жъ, это правда, — отвтилъ старикъ, улыбаясь.

— Нельзя же, чтобы вашъ братъ правды иногда не сказалъ, — замтилъ обаятельный Фледжби.

— Сэръ, неправды много между людьми всхъ наименованій, — возразилъ старикъ со спокойнымъ повышеніемъ въ голос.

Немного озадаченный, Фледжби опять почесалъ свою умную голову шляпой, чтобы выиграть время.

— Кто, напримръ, — заговорилъ онъ снова, какъ будто передъ тмъ онъ говорилъ послдній, — кто кром васъ и меня когда-нибудь слыхалъ о бдномъ евре?

— Евреи часто слышать о бдныхъ евреяхъ и помогаютъ имъ, — сказалъ старикъ, поднимая глаза, съ своей прежней спокойной улыбкой.

— Не объ этомъ рчь! — отрзалъ Фледжби. — Вы понимаете, что я хочу сказать. Пожалуй, вы станете уврять, что вы бдный еврей. Я дорого бы далъ, чтобъ вы сознались, сколько вы нажили отъ моего покойнаго родителя. Я имлъ бы тогда лучшее о васъ мнніе.

Старикъ на это только преклонилъ голову и протянулъ руки, какъ раньше, ладонями внизъ.

— Не принимайте позъ, какъ въ школ для глухонмыхъ, — сказалъ остроумный Фледжби, — а выражайтесь по христіански, насколько можете.

— Меня тогда постили болзнь и несчастье, — сказалъ старикъ, — и я былъ такъ бденъ, что безнадежно оставался въ долгу у вашего батюшки, не выплачивая ни капитала, ни процентовъ. Сынъ его, получивъ наслдство, милосердно простилъ мн то и другое и помстилъ меня сюда.

Онъ сдлалъ легкое движеніе, какъ бы цлуя край воображаемой одежды, прикрывавшей находившагося передъ нимъ благороднаго юношу, — сдлалъ это смиренно, но картинно и не униженно.

— Вы, я вижу, не скажете ничего больше, и потому нечего васъ допрашивать, — проговорилъ Фледжби, глядя на него такъ, какъ будто хотлъ испытать эффектъ выдергиванія двухъ-трехъ здоровыхъ коренныхъ зубовъ. — Но сознайтесь, Райя, вотъ въ чемъ: кто говоритъ теперь, что вы бдны?

— Никто, — отвтилъ старикъ.

— Что правда, то правда, — согласился Фледжби.

— Никто, повторилъ старый еврей, печально качая головой. — Вс смются даже надъ такимъ предположеніемъ, какъ надъ сказкой. Когда я говорю: «Эта маленькая торговля не моя, — плавнымъ движеніемъ гибкой руки онъ указалъ на разнообразные предметы на полкахъ, — эта торговля принадлежитъ одному молодому джентльмену, христіанину, который почтилъ своимъ довріемъ меня, слугу своего, поручивъ мн вести дло, и я обязанъ отдать ему отчетъ въ каждой бездлушк, зъ каждой бусинк» — вс надо мною смтся. Когда же, по поводу другихъ денежныхъ длъ, я говорю заемщикамъ…

— Постойте, старина! — перебилъ его Фледжби. — Надюсь, вы не говорите имъ, чего не надо?

— Сэръ, я говорю имъ не боле того, что я вамъ сейчасъ повторяю. Когда я говорю имъ: «Не могу вамъ этого общать: я не могу отвчать за другого, я долженъ переговорить съ хозяиномъ. У меня нтъ денегъ, я бдный человкъ, и это не отъ меня зависитъ», — они не врятъ и такъ сердятся, что проклинаютъ меня.

— Вотъ это ловко! — воскликнулъ обаятельный Фледжби.

— Очень часто они мн говорятъ: «Нельзя ли обойтись безъ этихъ штукъ, мистеръ Райя? Полно, полно, мистеръ Райя, мы знаемъ продлки людей вашего племени! (Моего племени — Боже правый!) Если вы даете деньги взаймы, такъ давайте же, давайте! А если не даете, такъ берегите ихъ, да ужъ прямо и говорите». Они не врятъ мн.

— Это очень хорошо, — сказалъ Обаятельный.

— Они говорятъ: мы знаемъ, мистеръ Райя, знаемъ. Стоитъ только взглянуть на васъ, чтобъ разгадать, въ чемъ тутъ дло…

«Хорошъ, очень хорошъ для своего мста, да и я молодецъ, что выбралъ такого. Я, можетъ быть, и мшковатъ подчасъ, да ужъ зато рдко когда ошибусь», думалъ Фледжби.

Ни единаго звука изъ этого разсужденія не вырвалось наружу съ дыханіемъ Фледжби, дабы не подать повода слуг возвысить себ цну. Не глядя на старика, спокойно стоявшаго передъ нимъ съ преклоненною головою и потупленными глазами, онъ чувствовать, что убавить у этого еврея одинъ дюймъ его лысины, одинъ дюймъ его сдыхъ волосъ, одинъ дюймъ его долгополаго сюртука, одинъ дюймъ его шляпы, одинъ дюймъ его ветхозавтнаго посоха, значило бы убавить у себя сотню фунтовъ стерлинговъ.

— Слушайте, Райя, — заговорилъ Фледжби, смягчившись посл всхъ этихъ соображеній. — Я хочу расширить размры покупки сомнительныхъ векселей. Займитесь-ка этимъ дломъ.

— Будетъ исполнено, сэръ.

— Просматривая счета, я вижу, что эта отрасль нашего дла приноситъ изрядный барышъ, и потому я намренъ расширить ее. Объявите, гд слдуетъ, что вы скупаете сомнительные векселя огуломъ, — на всъ, если можно, — предполагая, конечно, что вы будете просматривать пачки. А затмъ еще одно дльце: приходите ко мн съ конторскими книгами въ восемь часовъ утра въ понедльникъ.