Наш общий друг. Часть 2

— Два драгоцнныхъ серебряныхъ шиллинга, — отвтила опять миссъ Ренъ.

— Та-акъ, — сказалъ Флежби, раскапывая указательнымъ пальцемъ то, что лежало въ корзинк. — Цна хорошая. Вамъ отмрили порядочное количество товару, миссъ… какъ бишь васъ?

— «Дженни», если вы ничего не имете противъ, — подсказала двочка съ невозмутимымъ спокойствіемъ.

— Вамъ отмрили достаточное количество, миссъ Дженни, но и цна недурная… А вы тоже покупаете у насъ что-нибудь? — спросилъ мистеръ Фледжби, обращаясь къ другой постительниц.

— Нтъ, сэръ.

— И ничего не продаете?

— Нтъ, сэръ.

Недружелюбно поглядывая на допросчика, Дженни тихонько протянула руку къ рук своей подруги и принудила ее ссть.

— Мы такъ рады, сэръ, что можемъ придти сюда отдохнуть, — сказала она, обращаясь къ хозяину. — Вы вдь не знаете, въ чемъ состоитъ нашъ отдыхъ? Вдь онъ не знаетъ, Лиззи? — Тишина и воздухъ — вотъ и все.

— Тишина? — повторилъ Фледжби презрительно, повернувъ голову къ сторону городского шума. — А воздухъ — ифу! — и онъ кивнулъ на дымъ.

— Да, но тутъ такъ высоко! — сказала Дженни. — Видишь, какъ облака быстро несутся надъ узкими улицами и ни капельки не думаютъ о нихъ; видишь, какъ золотые шпицы указываютъ на горы небесныя, откуда втеръ, и чувствуешь, что ты какъ будто умерла.

Маленькое существо глядло вверхъ, поднявъ надъ собою тонкую, прозрачную ручку.

— Какъ же вы себя чувствуете умершей? — спросилъ Фледжби, немного смутившись.

— О, такъ покойно, такъ мирно, такъ благодатно! — воскликнула двочка, улыбаясь. — Слышишь, какъ тамъ, вдали, оставшіеся еще въ живыхъ несчастные люди работаютъ, плачутъ и зовутъ другъ друга, — тамъ, внизу, въ душныхъ и темныхъ улицахъ, — слышишь и жалешь ихъ. Словно цпи спадаютъ съ тебя, и душу твою наполняетъ такое странное, доброе и грустное счастье…

Глаза ея обратились на старика, который стоялъ, скрестивъ на груди руки, и спокойно смотрлъ на нее.

— Мн вотъ сейчасъ казалось, — продолжала она, указывая на него, — казалось, что я видла, какъ онъ вышелъ изъ своей могилы. Онъ выходилъ изъ этой низкой двери, сгорбленный, изнуренный, потомъ вздохнулъ, выпрямился, взглянулъ на небо, и жизнь его тамъ, внизу, во тьм, кончилась. И вдругъ его опять призвали къ жизни, — прибавила она, обернувшись къ Фледжби и проницательно, исподлобья, глядя на него. — Зачмъ вы призвали его?

— Зачмъ бы я тамъ его ни призвалъ, я знаю только, что онъ долго не являлся, — проворчалъ Фледжби.

— Вотъ вы такъ не умерли, — сказала ему Дженни, — ступайте внизъ, — живите!

Мистеръ Фледжби, повидимому, обрадовался этому намеку. Онъ кивнулъ головой и повернулъ къ двери. Когда послдовавшій за нимъ Райя спускался по лстниц, двочка крикнула ему серебрянымъ голоскомъ:

— Не оставайся тамъ долго. Воротись и умри!

И все время, пока они спускались, до нихъ доносился, все слабе и слабе, ея тонкій, мелодичный голосокъ, звенвшій не то речитативомъ, не то на какой-то напвъ: «Воротись и умри! Воротись и умри!»

Когда они сошли въ прихожую, Фледжби остановился подъ снью широкополой шляпы Райи, и, задумчиво приподнявъ его посохъ, сказалъ:

— Красивая двушка та, что въ здравомъ ум.

— И такъ же добра, какъ красива, — отвчалъ Райя.

— Во всякомъ случа я надюсь, она не такъ дурна, чтобы подманить какого-нибудь парня къ нашимъ замкамъ и научить его, какъ забраться въ домъ, — замтилъ Фледжби сухо и засвисталъ. — Смотрите въ оба, не закрывайте глазъ и новыхъ знакомыхъ не заводите, какъ бы они ни были красивы и добры… Вы, конечно, не называете моего имени?

— Никогда, сэръ!

— Если васъ будутъ разспрашивать на этотъ счетъ, — скажите — Побсей, или скажите — Компанія, или все, что угодно, только не настоящее имя.

Его признательный слуга (признательность въ этомъ племени бываетъ глубока, сильна и долговчна) склонилъ передъ нимъ голову, и на этотъ разъ уже не метафорически, а дйствительно приложилъ къ губамъ край его одежды, но такъ легко, что тотъ ничего не замтилъ.

Обаятельный Фледжби пошелъ своей дорогой, радуясь изворотливости своего ума, благодаря которой онъ держалъ у себя подъ пальцемъ еврея, а старикъ пошелъ другой дорогой, вверхъ по лстниц. По мр того, какъ онъ поднимался, до слуха его громче доносились звуки все того же призыва или псни, и поднявъ глаза, онъ увидлъ надъ собой маленькое личико, смотрвшее внизъ изъ внца длинныхъ, свтлыхъ, блестящихъ волосъ и сладкозвучно твердившее ему, какъ видніе:

— Воротись и умри! Воротись и умри!

VI

Загадка безъ отвта

Мистеръ Мортимеръ Ляйтвудъ и мистеръ Юджинъ Рейборнъ опять сидли вдвоемъ въ Темпл. Въ этотъ вечеръ, однако, они сидли не въ контор «высокодаровитаго» стряпчаго, а насупротивъ, въ другихъ унылыхъ комнатахъ, въ томъ же второмъ этаж, гд снаружи на черныхъ дверяхъ, напоминавшихъ тюремныя, была надпись:

«Квартира

м-ра Юджина Рейборна и

м-ра Мортимера Ляйтвуда.

(Контора м-ра Ляйтвуда напротивъ.)»