Наша борьба

2. Время принятия документа КПРФ – 29 мая 1993 года. Через три месяца и две недели Ельцин пойдет на антиконституционный переворот и устроит кровавую баню в центре Москвы. “Трудовая Россия” смогла предвидеть наступление фашизма и обострение государственного терроризма (вот термин историков -материалистов!) с точностью до одного дня и призвала народ на Вече 3 октября, чтобы не допустить кровавой вылазки фашиствующего режима на улицах Москвы. А к чему призывает анализируемый нами документ Зюганова? “Нельзя... следовать принципу: на неконституционные действия президента ответим неконституционными действиями – история нас оправдает”. Трудно сказать, чего больше в этой фразе: ничем не обоснованной веры идеалиста в верховенство закона или боязни, что на насилие и государственный терроризм властей народ сумеет ответить революционным насилием, не спрашивая на то позволения КПРФ? И того и другого здесь с избытком! После 23 февраля 91-го года, после пьяного сговора в Беловежской пуще, после кровавого насилия над участниками “Осады империи лжи в Останкино”, после кровавого разбоя на улицах Москвы 1- го мая 93-го,- ждать от Ельцина “конституционных действий” могли только утратившие чувство реальности политики. Расстрел парламента России в октябре 93-го отрезвил КПРФ и Зюганова. Ненадолго. Перед референдумом 12 декабря 1993 года по ельцинской конституции в оправдание своего отказа - присоединиться к бойкоту выборов и референдума “на крови” всеми другими коммунистическими партиями и движения - Всероссийская конференция КПРФ от 26 октября 1993 года заявит (стр.37): “Устроители выборов... рассчитывают на то, что при низкой активности избирателей им удастся не только создать видимость единодушного избрания “своего” парламента, но и протащить в спешке состряпанную “демократическую” конституцию, что окончательно развяжет руки диктатуре”. Своим позорным участием в тех выборах КПРФ как раз и помогла Ельцину протащить в спешке состряпанную “демократическую конституцию”, что окончательно развязало руки диктатуре: она начнет войну в Чечне. Однако вскоре после выборов. 25 декабря 1993 г., Зюганов, испугавшись диктатуры с “развязанными руками” настраивает КПРФ на ... сотрудничество с этой самой диктатурой. В Докладе Зюганова Пленуму ЦИК КПРФ 25 декабря 1993 года говорилось (стр.40), что единственно разумной альтернативой гражданской войне в этой ситуации должна стать “сложная и кропотливая работа по восстановлению законности и правопорядка на основе отказа от насилия и поиска взаимоприемлемого баланса общественных интересов”. Зюганов и КПРФ зовут к отказу от насилия над преступным режимом, зовут к сотрудничеству с ним. Это их право. Но зачем же при этом, походя, опошлять героизм настоящих коммунистов в других странах мира?

3. Вернемся на стр. 35 книги Зюганова и не поленимся еще раз прочитать и задуматься над уже цитированной фразой: “Нельзя следовать принципу : на неконституционные действия президента ответим неконституционными действиями - история нас оправдает”. В этот раз мы выделили жирным шрифтом всего три слова. Коммунисты, честные образованные люди всех стран мира хорошо знают, кто, когда и по какому случаю сказал: “Вы можете меня осудить. Не важно! История меня оправдает!” Эти слова принадлежат Фиделю Кастро. Сказаны они во время суда, над участниками штурма казарм Монкада, которыми руководил Фидель. Суд был устроен верным псом американского империализма на Кубе кровавым диктатором Батистой. Авторы цитированного документа хорошо знали первоисточник, но предпочли литературный плагиат, чтобы неосведомленные люди не смогли догадаться, о ком идет речь.

4. Шельмуя революционеров, выставляя нас людьми мыслящими примитивными лозунгами, Геннадий Зюганов вообще приписывает революционность классу мелких буржуа. “Политический экстремизм ... – есть выражение мелкобуржуазной революционности и питающей ее психологии поведения – или завтра мы победим, - или погибнем”. Обратите внимание, в конце этой фразы опять нечистоплотный перифраз лозунга Кубинской социалистической революции : “Социализм – или смерть!”. Комментарии излишни. Что касается “мелкобуржуазной революционности”, то хочется напомнить доктору философии Зюганову, что революционность не бывает мелкобуржуазной. Во время революций отличительной чертой мелкой буржуазии закономерно становится запах ее собственного дерьма, а революционностью там и не пахнет!.