Наша борьба

По какому праву?! По какому праву Зюганов выставляет одного из героев всемирно известного романа Достоевского “нравственным антиподом” самому писателю?! Он желает выставить нравственность самого Достоевского в более выгодном свете, чем о ней известно читающей публике? Но это низко, хуже, чем выдумать какие-то гадости о жизни гения русской литературы. Достоевский не нуждается в сомнительных услугах Зюганова. Тем более в них не нуждается литературный герой Иван Карамазов! За что Вы его, Геннадий Андреевич, оскорбили “умственным аристократом”, Достоевский его так не называл. Напротив, писатель любовался мощным, бунтующим разумом Ивана. Думается, Достоевский и нарек своего героя таким именем, чтобы подчеркнуть важнейшую черту русского национального характера – совесть, не желающую смириться с грязью и несправедливостью окружающего нас мира. И на каком основании Зюганов обвиняет Ивана Карамазова в “отцеубийстве”?! Иван не убивал! Его алиби подтвердил сам Достоевский, В романе написано, что за день до убийства Иван уезжает в Москву, в вагоне не спит, думает о своем, и “на душу сошел вдруг такой мрак, а в сердце заныла такая скорбь, какой никогда он не ощущал прежде во всю свою жизнь. Он продумал всю ночь; вагон летел, и только на рассвете, уже въезжая в Москву, он вдруг как бы очнулся. - Я подлец! – прошептал он про себя”. А пока Иван подъезжает к Москве, его отец Федор Павлович, мучается ревностью к собственному сыну – Дмитрию Карамазову, но сердце его “купается в сладкой надежде”: сейчас придет Грушенька, и надо, не секунды не мешкая, отворить ей дверь по условному сигналу, о котором знал Смердяков и Митя Карамазов... Кто из них убийца? Это тайна, которую гениальный писатель заключил в название своего романа “Братья Карамазовы”. И не надо, товарищ Зюганов, приписывать Смердякову “лакейский суд над действительностью” Вы же православный человек! Как же Вы могли не увидеть, что лакей Смердяков - тоже брат! Этого не желает признать Иван Карамазов, один вид Смердякова вызывает у него отвращение, но он брат Алеше, Мите и Ивану. Брат кровный по отцу Федору Павловичу, хотя и зачатый им “причуды ради” рядом со сточной канавой с пьяной гулящей бабой по прозвищу “Смердящая”. “Были бы братья, - говорится в главе “Житие старца Зосимы”,- будет и братство”. Иван, стремящийся к всемирному братству, считающий “потребность всемирного соединения... последним мучением людей”, не желает признать в лакее Смердякове своего брата. Отсюда его мучения. А “подлецом” Иван назвал себя заслуженно: зная, что произойдет убийство человека, он ничего не сделал для того, чтобы предотвратить зло. А ведь только что измучил своего брата Алешу вопросом, что бы он сделал с генералом- помещиком, затравившим на глазах крепостной матери ее маленького сына, только за то, что он бросил камнем в господскую собаку, попал ей в ногу, и она охромела. Вот этот страшный эпизод из жизни России, которая, как считает Зюганов, “из века в век... стремилась воплотить в жизни государства и общества идеалы вселенского Братства, Любви и Гармонии” (последняя страница обложки книги “Постижение России”):

“Мрачный, холодный, туманный осенний день, знатный для охоты. Мальчика генерал велит раздеть, ребеночка раздевают всего донага, он дрожит, обезумел от страха, не смеет пикнуть... “Гони его!” - командует генерал, “беги! беги!” - кричат ему псари, мальчик бежит... “Ату его!” - вопит генерал и бросает на него всю стаю борзых собак. Затравил в глазах матери, и псы растерзали ребенка в клочки!.. Генерала, кажется, в опеку взяли. Ну... что же его? Расстрелять? Для удовлетворения нравственного чувства расстрелять? Говори, Алешка!

-Расстрелять! – тихо проговорил Алеша, с бледною, перекосившейся какою-то улыбкой подняв взор на брата”.

Не без внутреннего мучения смиренный Алеша Карамазов признает: есть зло, на которое надо отвечать насилием, вплоть до расстрела. А Геннадий Зюганов даже после убийства сотен невинных людей на глазах всего мира (напомню, американская телекомпания вела прямой репортаж о расстреле парламента России и безоружных защитников Верховного Совета на весь мир) призывает “отказаться от насилия”, “не допускать политического экстремизма в рядах коммунистов”, заявляет, что “ КПРФ не партия мщения”.