Наша Няша (СИ)

Маняшу тут же оттащили прочь — отрезали от опасности частоколом спин. Разговор защитников напоминал консилиум.

— Крот?

— Для горнопрохода удар слабоват.

— Сколопендра?

— Вполне. Если прошла по пробитым тоннелям.

— Или гофер. Какой-нибудь переросток.

— Вполне. Тоже мог по тоннелям пролезть. Если подходящие.

— Или цератик.

— Не, этот в гору не полезет.

— Да, ладно! А как мы того замочили, помнишь? Когда в Кроке застряли.

Второй удар застал люк на полпути. Тот застрял. Застряла и сунувшаяся в него громадная башка машины. С парой огромных торчащих вверх рогов, как у вымершего носорога. Круглый проём отъехавшего люка попал между ними, как макаронина в вилку. Передние широкие пластины зубов в такую же вилку захватили край самого люка: верхние наружу, нижние за ним.

Раскорячило беднягу — будь здоров. КМ пыхтел и гудел, пытаясь расширить проём. Неимоверно длинные конусообразные когти скребли пол, люк и всё, что за ним.

— Что и требовалось доказать: цератогаулус, — снисходительно заметил один из следопытов: девушка сто семьдесят второго уровня.

— А я говорил.

— Сбой программы, — предположил, видимо, противник сей гипотезы.

И тут случилось невероятное. Два следопыта рядом с командиром замерли и растворились в воздухе. Так игроки, слившие в ноль жизнь, улетали на возрождение. Оставшаяся пара девчонок на диво быстро сообразили: дело неладно. Ско пытался нанести им удары нечеловечески неуловимыми движениями обеих рук. Но девчонки ушли от контакта.

— Подлец! — взвизгнула одна, обрастая броней.

— Крот! — презрительно шикнула вторая, так же готовясь к битве не на жизнь, а на смерть.

Ну, а Маняша, решила, что это семейное дело бесов: лично её не касавшееся. Поэтому отдалась на волю чувств: прыгнула к башке шатающей люк машины и юркнула в полуоткрытую пасть. Где преспокойно полёживал на полу толстый широкий резиновый коврик.

— В такой не закатает, — оценила опытная посетительница монстровых пастей. — Но, рисковать не будем.

Она вытащила оставленный Максом топор. Башку трясло, как припадочную. Устоять на ногах никакой возможности. Она пала на карачки и лихо проползла к основанию языка у круглой глотки. Голубую пластину машины сто пятьдесят девятого уровня ей, может, и не прорубить. А вот язык отчекрыжить большой силы не надо.

Так и вышло: перерубила в несколько ударов. А тут и машина высвободила башку из подлого капкана — просто умница! Ско пытался нырнуть за нашей Няшей в пасть — то ли победил девчонок, то ли хотел от них сбежать. Но зубы-пластины сомкнулись у него перед самым носом.

— И тебя прощаю, — великодушно молвила столбовая дворянка, оказавшись в полной темноте.

Глава 26

Помещица и писательница

Маняша сидела в мерно покачивавшейся башке, зацепившись за какую-то железяку. Прямо, как в трамвае. Кажется, они отчаливали — двигались прочь от люка. Что уж совсем ни на что не похоже: она опять не трусила — то есть, абсолютно.

Как только Макс признался, что он — это он, пришло чувство бескрайней непробиваемой защиты от всего дурного. Он-то в обиду точно не даст. Как тогда выговаривал ей Турок? Любимой мужчина платит за то, что она возбуждает в нём сильные чувства? За которые не жалко заплатить любую цену?

Возможно, это и вправду всего лишь вопрос формулировок. Суть в корне: он из тех мужчин, что и вправду готовы на всё, лишь бы не отдать своё. Никому-никому. Ни за что. А тут на его женщину покушаются. Единственно необходимую — если он, конечно, не заблуждается. Хотелось бы, чтобы не заблуждался — поёжилась Маняша. Это гораздо страшней, чем залезть в пасть людоеда.

Задумавшись, не сразу услыхала, как в почте забулькали кипятком послания. Припекает — хмыкнула она, залезая посмотреть, у кого именно. Первым был, естественно он.

Машка! Глухая кукушка!! Ты в порядке????

Вопрос, заданный раз десять на разные лады. Она отметила этот ник, как особо важный, всегда желанный для общения. И поспешила его успокоить:

Макс, только не бойся и не наломай дров! Я в полном порядке. Мне даже не страшно.

Аллилуйя! Ты в пасти церата? Девчонки сказали, что ты туда запрыгнула, как сумасшедшая.

Да. Не бойся. Тут совсем не опасно. Я ему язык отрубила. Твоим топором — ты всегда знаешь, что мне нужно. Сижу и куда-то еду. Вы знаете, что ваш Скользкий предатель?

Сразу узнали. Лазуты с возрождения маякнули. Потом девчонки из тоннеля.

Мне жаль.

Брось. Бывало и не раз. Главное, что ты сообразила удрать.

Меня же невозможно убить. Зачем он это сделал?