Наша вина

Осторожно, чтобы не разбудить его, я взяла Николаса за руку и убрала ее с себя. Лучше всего было бы уйти, уйти от него, от его сестры, от любых болезненных воспоминаний. Я бы уже придумала оправдание перед мамой или, может быть, мне не нужно было ничего придумывать. Я не могла продолжать в том же духе, я должна была пройти через это, я должна была двигаться дальше по своей жизни. Николас был частью меня, в моем сердце всегда была бы пустота, что я говорю! У меня всегда было бы свое сердце, но мне нужно было снова стать собой, снова полюбить себя, научиться прощать себя.

Я собрала чемодан как можно быстрее и как можно тише. Мэдди все еще свернулась калачиком среди моих простыней и спала, как маленький ангел. Когда я вышла из своей комнаты, уже одетая и готовая уйти вместо того, чтобы почувствовать облегчение, облегчение от того, что я наконец покончила с этой историей, я замерла, как будто закрываю книгу, которая тронула мою душу, книгу, которую я всегда буду помнить… Я почувствовал то сожаление, как будто закончила волшебную и удивительную книгу и что не имело значения, смогу ли я прочитать ее снова, это никогда не будет так, как в первый раз. Там тем утром я закрыла важную главу своей жизни. Главу, да . . но мы не должны забывать, что после одной главы всегда идет другая или, например, эпилог.

Дорога домой была невыносимой. Мое тело кричало, чтобы я вернулась, легла в постель с Ником и заснула, пока не останется ни одного часа, но мой разум не переставал безостановочно сокрушаться о том, какой я была идиоткой, какой глупой я была, думая, что что-то могло измениться. Что меня не переставало интересовать, так это почему, если мы с Ником расстались больше года назад, я плакала сейчас, как будто мы действительно расстались. В какой-то момент мне пришлось съехать с дороги, мне пришлось выключить двигатель и прижаться к рулю, чтобы рыдать, не рискуя в кого-нибудь врезаться.

Я плакала о том, кем мы были, я плакала о том, кем мы могли бы стать, я плакала о его больной матери и его младшей сестре… я плакала из-за него, из-за того, что сумела разочаровать его, из-за того, что разбила ему сердце, из-за того, что заставила его открыться любви только для того, чтобы доказать ему, что любви не существует, по крайней мере, не без боли, и что эта боль способна оставить след на всю жизнь.

Я плакала о той Ноа, о той Ноа, которая была с ним: о той Ноа, полной жизни, о той Ноа, которая, несмотря на своих внутренних демонов, стала любить всем своим сердцем; я знала, что люблю его больше, чем кого-либо, и это тоже было чем-то, о чем можно было горевать. Когда вы встречаете человека, с которым хотите провести остаток своей жизни, пути назад уже нет. Многие люди так и не познают этого чувства, они думают, что нашли его, но ошибаются. Я знала, я знаю, что Ник был любовью всей моей жизни, человеком, которого я хотела как отца своих детей, человеком, которого я хотела иметь рядом со мной в хорошие и плохие времена, в здоровье и в болезни, пока смерть не разлучит нас.

Ник был им, он был моей половинкой, и пришло время научиться жить без него.

23. НИК

Как бы сильно я ни любил свою сестру, в то утро я ожидал увидеть совсем не то, что увидел, едва открыв глаза. Я сел, пытаясь сосредоточиться, пытаясь определить, почему левая сторона моей кровати пуста, как я не заметил, что Ноа проснулась и вышла из моей комнаты. Ответ на этот вопрос заключался в том, что впервые за год мне удалось крепко уснуть.

—Где Ноа? — беспрестанно спрашивала моя сестра, когда подпрыгивала на матрасе.

Этот вопрос застал меня врасплох. В смысле, где я был?

—Разве она не в своей комнате? — сказал я, наконец вставая и проводя рукой по лицу, пытаясь освободиться. Я пошел в ванную, чтобы налить себе воды и, таким образом, сосредоточиться на новом дне, дне, когда мне придется дать много объяснений и когда мне придется многое обдумать.

Вчерашнее не было простым сексом, нет, совсем нет, это было гораздо больше. Я позволил себе увлечься прошлыми чувствами… и впервые за долгое время я почувствовал себя хорошо.

—Ее нет, Ник, —повторила Мэдди.

Нахмурившись, я подошел к ее комнате, открыл дверь и действительно, там никого не было. Я осмотрелся в поисках ее вещей. . ее книги и небольшой чемодан исчезли.

—Черт возьми! — я выругался сквозь зубы.

—Ты сказал нецензурное слово!

Я опустил глаза и понял, что сейчас не лучшее время для того, чтобы заботиться о Мэдисон.

—Карлик, спустись на кухню, Претт приготовит тебе завтрак, пошли! — я подбодрил ее, когда она начала спорить.

—Ноа ушла? —спросила она меня с явным отвращением.

Да, ну, вас уже было двое.

— Я не знаю, а теперь спускайся, я не собираюсь тебе это повторять, — сказал я, и по тому, как она сверкнула на меня своими красивыми голубыми глазами, я понял, что через некоторое время это будет иметь последствия.

Ничего больше не сказав, она повернулась и выбежала на лестницу.

Я забрался в свою комнату и искал мобильный телефон, пока не наткнулся на него.

Даже не задумываясь, я набрал ее номер и не один, а уже два раза.