Читаем Наше худшее Рождество полностью

У Гейл было ощущение, будто ей вонзили кинжал в сердце.

— Таб. — Элла присела на корточки и обняла дочь, не обращая внимания на топанье и размахивание руками.

— Будь осторожна, там осколки разбитой елочной игрушки. Я волнуюсь за собачьи лапы и ваши колени.

Гейл принялась осторожно собирать кусочки стекла. Таб неожиданно затихла и положила голову на плечо матери:

— Я не хочу больше играть с бабушкой.

— Тише. — Элла принялась укачивать дочь, а Гейл воспользовалась моментом и выскользнула из комнаты, чувствуя себя полной неудачницей. Она не понимала, что опять сделала не так, но, видимо, все же сделала, раз настолько разозлила внучку.

Как обидно, ведь у нее только появилась надежда наладить отношения с детьми. Она так старалась вновь сплотить семью, но опять все испортила. Она была ужасной матерью и стала ужасной бабушкой.

Всего тридцать минут. Неужели было так трудно тридцать минут потерпеть ребенка?

Что подумает о ней Элла? И что теперь делать? Уехать, когда Рождество совсем скоро? Гейл не хотела портить всем праздник, но теперь представить не могла, что проведет его одна в пустой квартире.

Оказавшись в своей комнате, она закрыла дверь и бросила в ведро осколки игрушки. С подоконника на нее смотрели книги с советами, как стать хорошей бабушкой. Сейчас они казались насмешкой.

«Ненавижу тебя!»

Гейл сидела на кровати и размышляла, как поступить. Она потерялась во времени и не знала, прошло ли несколько часов или минут. Остаться или уехать? Как же поступить?

Внезапно размышления прервал стук в дверь.

— Мама?

Увидев Эллу, Гейл выпрямилась и поспешила взять себя в руки.

— Заходи. Не знаю, что сказать. Я…

— Тогда дадим высказаться Таб. — Она открыла дверь шире, и в комнате появилась Таб с заплаканным лицом. — Итак? — Тон Эллы был ровным и спокойным. — Что ты хотела сказать бабушке?

Девочка бросилась к Гейл и едва не повалила ее на кровать.

— Прости меня, бабуля. — Она крепко прижалась к ее груди. — Прости, пожалуйста, что нагрубила тебе.

Подождав немного, Элла произнесла:

— И что еще?

Таб подняла голову и вжала ее в плечи:

— И прости, что ударила тебя. Я поступила плохо.

Гейл обняла внучку и зажмурилась от невероятного облегчения:

— Мне приятно, что ты извинилась. Ты взрослая и умная девочка.

— Я люблю тебя, бабуля. А ты любишь меня?

— Конечно люблю. Очень люблю.

Таб повернулась и посмотрела на улыбавшуюся ей мать.

— А теперь иди, посмотри, чем занят папа.

Таб кивнула и умчалась, оставив мать и дочь наедине.

— Пожалуй, извиняться надо мне. — От ощущения счастья стало легко и тепло на душе. — Ты просила о получасе, а я не продержалась и десяти минут.

Элла рассмеялась и опустилась на кровать рядом:

— Это подвиг — выдержать десять минут Таб, взволнованную в предвкушении Рождества.

— Но у тебя блестяще вышло. Ты была так спокойна.

— Это дается мне нелегко. Каждый раз я сомневаюсь, получится ли ее успокоить, и каждый раз думаю, правильно ли поступаю. Но все, что человек может сделать, — это попытаться принять верное решение в сложившейся ситуации. Ты так же поступала с нами.

— Но я не уверена, что делала все правильно. Может, правда, что я была ужасной матерью? Вдруг я буду плохой бабушкой?

— О, нет! — Элла сжала ее руку. — Я знаю, Таб очень тебя обидела. Но прости ее, мама, она ведь ребенок и ведет себя так, только когда устает. Она еще не умеет контролировать эмоции, но уже старается. Не придавай значения ее словам. Иногда лучше сделать вид, что не слышишь ее.

— Мне все же кажется…

— Тебе лишь кажется. Заниматься ребенком непросто. Мне нравится быть матерью, но иногда случаются моменты, когда я мечтаю, чтобы Майкл вошел сейчас в дверь и дал мне возможность побыть одной хотя бы пять минут. Скажи, как ты справлялась со всем одна? Я не представляю. Сейчас я совсем без сил. — Она повалилась на кровать и закрыла глаза. — Вот бы Санта принес мне таблетки от головной боли.

— Ты замечательная мать, Элла. Таб очень повезло. — Гейл погладила дочь по плечу. — Хочешь, я принесу тебе лекарство?

— Нет, не стоит, но спасибо за заботу. — Элла села и посмотрела на Гейл. — Пять минут наедине с собой могут излечить меня от всего. Я так рада, что ты приехала с нами. А ты? Или, столкнувшись с не самой лучшей стороной моей дочери, ты пожалела?

— Я очень рада быть с вами.

— Когда вернемся домой, ты можешь приехать, пожить с нами какое-то время. У нас красивый дом у реки, большой сад. — Элла запнулась на мгновение. — Я на тебя не давлю. Вероятно, у тебя накопилось много дел на работе. Ты ведь взяла выходных дней больше, чем за прошедшие десять лет.

— Я с удовольствием принимаю твое приглашение. Спасибо. Не терпится увидеть твой дом. А с работой проблем не возникнет. Полагаю, я заслужила право иметь больше свободного времени. Для себя я решила, что буду чаще встречаться с вами, я ведь теперь бабушка и должна быть рядом, когда тебе понадобится на пять минут остаться одной. И тебе не нужно будет прятаться в ванной, беспокоиться, все ли в порядке с Таб, или слушать ее бесконечные вопросы через дверь. И я обязательно найду информацию о том, как обращаться с уставшим ребенком. Что скажешь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Романы МИФ. Зима Сары Морган

Похожие книги

Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза