Наше худшее Рождество

Саманта с трудом сдержалась, чтобы не застонать. Такое желание не раз появлялось во время разговора с матерью, но больница — не лучшее место для проявления бурных эмоций. Не представляя, что сказать, она выбрала первое, что пришло в голову.

— Потому что мы уезжаем.

— Уезжаете?

— Да. По работе. — Эта причина — единственная, которую мать может счесть уважительной.

— По работе?

— Моя компания занимается организацией отдыха в период зимних праздников.

Гейл вытаращила глаза от удивления.

— И это востребовано?

Тон матери подсказал Саманте, что ее отношение к Рождеству не изменилось. Нет, они ни за что не станут проводить его вместе.

— Да, очень. Люди считают это время важным.

— И они платят тебе, чтобы ты организовала им программу?

— И платят целое состояние, — вступила в разговор Элла. — Саманта — настоящий мастер своего дела. Если хотите волшебства, искрящегося снега и катания на санях с Сантой — это все к ней.

— Санта? Катание на санях? — По выражению лица Гейл было ясно, что она не только не собирается прибегать к услугам фирмы дочери, но и не может себе представить, что творится в головах у людей, так поступающих.

— А что скажешь ты? — Гейл повернулась к Элле. — Ты всегда любила это время, можем провести его вдвоем.

Саманта кожей ощутила охвативший сестру ужас. Губы ее дрогнули, но она заговорила довольно уверенно:

— Я тоже еду с Самантой, чтобы не расставаться на Рождество.

Гейл улыбнулась, лицо ее просветлело.

— Что ж, замечательно. Раз вы едете вдвоем, я к вам присоединюсь.

— Но я… Мы… Нет, это невозможно.

— Я хочу провести время с вами. Только если не заставите меня надевать свитер с оленями. Куда вы едете?

В широко распахнутых глазах Эллы мелькнуло отчаяние.

— Я… В Шотландию. Мы едем в Шотландию. Саманта нашла новое место для семейного отдыха.

Что она говорит?

Первым желанием было зажать ладонью рот сестры, но та говорила и говорила не останавливаясь.

— Это же далеко, перелет будет долгим. Потом еще надо ехать по сельской дороге к поместью. И там холодно, много снега. Нас может завалить до самой крыши, и мы останемся наедине с кучей пыльных книг. Дом находится в глуши, почти на краю света.

Элла покосилась на сестру, и та уловила в ее взгляде извинения и острое желание привести все доводы, которые могли бы удержать мать в Нью-Йорке.

— И там есть олени.

— Олени?

— Да, с рогами.

— Прямо у дома?

— Надеюсь, нет… Ты знаешь, какого размера это животное? Огромное. — Элла почесала затылок — жест означал высокое нервное напряжение.

— Шотландия. Это… да… — Гейл покачала головой. — Нет, я не могу поехать. Не смогу опять туда поехать.

— Жаль. — Элла выдохнула с нескрываемым облегчением.

— Не расстраивайся, вместо этого дважды пообедаем.

— Что значит, ты не сможешь опять туда поехать? — Саманта пристально смотрела на мать. — Я не знала, что ты бывала в Шотландии.

Лицо Гейл стало непроницаемым.

— Мама?

— М-м?

— Когда ты была в Шотландии?

Гейл поерзала в постели:

— Много лет назад.

— Ничего удивительного, что ты не хочешь ехать, раз уже там была, — вмешалась Элла. — Все в порядке, мы тебя понимаем. Рождество можно отметить и раньше, и позже. Все хорошо. Саманта закажет столик в крутом ресторане, и мы…

— Впрочем, может, время пришло.

— Для чего?

— Вновь побывать в Шотландии.

— Нет! Я хотела сказать, что ни к чему такие жертвы. Но если не передумаешь, лучше съездить летом.

— Нет. — Гейл сжала рукой ткань пододеяльника и перевела дыхание. — Я поеду с вами.

— Ты летала туда, когда мы были маленькими? — поинтересовалась Саманта. Она никак не могла вспомнить, когда мать была в Шотландии и зачем.

— Что? Нет, дорогая, нет. Все хорошо, со мной все будет хорошо.

Ей кажется или мать нервничает? Но это невозможно.

— И где ты жила?

— Неважно. — Гейл смогла взять себя в руки и расправила плечи. — Это давно в прошлом. Мне понравилось место, которое ты описала, по-моему, оно очаровательно. Раз ты рассматриваешь его для семейного отдыха, будет лучше всей семьей проверить, подходит ли оно. Да, я еду с вами. Больше никаких возражений и дискуссий.

Впервые в жизни у Саманты появилось желание убить сестру. Медленно повернувшись, она увидела на лице Эллы испуг и сожаление.

— Нет, мама… Я не думаю, что… — она шумно сглотнула, — ты сможешь поехать.

— Тебя беспокоят деньги? Я заплачу за себя. Заплачу за нас всех.

— Дело не в деньгах, а…

— Доброе утро. Можно войти?

Саманта и Элла подпрыгнули от неожиданности и повернулись, чтобы увидеть в дверях знакомую фигуру. Бог мой, а казалось, что хуже быть уже не может.

— Майкл? — простонала Элла.

Муж криво ей улыбнулся:

— Я решил не звонить, а приехать.

— Зачем? — упавшим голосом спросила Элла.

— Ты сама сказала, что скучаешь, хотел тебя поддержать. Я ведь твой муж, это моя обязанность.

В палате повисла тишина. Все застыли с мрачными лицами, улыбался только Майкл.

— Муж? — наконец едва слышно пискнула Гейл. — Это твой муж? Ты замужем?

— Я… да…

Сестра выглядела такой потерянной и несчастной, что Саманта, забыв, что минуту назад хотела ее убить, поспешно встала рядом.

— Уже пять лет, мама. Понимаешь, так получилось…