Наше худшее Рождество

— Ты в порядке? — спросила Элла, разминая пальцы. — Кажешься напряженной.

— Вовсе нет.

— М-м-м… — Элла сняла шарф и накрыла им Таб, желая защитить от холода и ветра. — Надеюсь, она поспит подольше. Не могу больше слушать ее нытье и видеть недовольное лицо мамы. Меньше всего мне сейчас хочется услышать, что я ужасная мать. Похоже, Рождество окажется именно таким, как я боялась.

— Неудивительно, что ты нервничаешь, но я не сомневаюсь, что все будет хорошо. — Слова слетели с языка почти автоматически, Саманта не очень им верила. Потенциально сложных ситуаций может быть немало, сложится ли все хорошо — неизвестно. Однако успех в ее работе в некоторой степени зависел от способности справляться с внезапными сложностями и даже чрезвычайными ситуациями, потому, говоря «хорошо», она имела в виду результат. Каждую проблему, в сущности, можно решить. — И никто не считает тебя плохой матерью.

— Она все время сидела насупленная, определенно меня осуждала.

— Я бы так не сказала. — Да, Гейл часто хмурилась в самолете, но Саманта, в отличие от сестры, считала, что причина вовсе не в Таб.

— Надеюсь, он скоро приедет. — Сестра наклонилась вперед и огляделась. — Может, он еще не отошел от твоих сексуальных фантазий?

— Каких фантазий? — Майкл удивленно повернулся в ее сторону.

— Неважно, — отрезала Саманта и покосилась на стоящую чуть поодаль мать, будто погруженную в собственный мир. Во время перелета она тоже больше молчала. Саманта решила бы, что мать нервничает, если б не знала, что подобного с ней не случается. Возможно, ее тоже беспокоит, как пройдет их совместное Рождество.

— Все хорошо, мама? — поинтересовалась она.

— Да. — Гейл, кажется, вздрогнула. — Воздух такой удивительно свежий. Я и забыла, как здесь красиво.

— Когда ты была в Шотландии? Ты упомянула, но без подробностей.

— Упомянула? Да? — Гейл поспешно отвернулась. — Смотрите, кто-то едет. Надеюсь, за нами. Я уже не чувствую пальцев ног.

У Саманты не осталось возможности задать еще вопрос. К ним подъехал большой автомобиль, из него вышел мужчина.

— Саманта Митчелл?

Она выдохнула с облегчением.

Ему вовсе не шестьдесят. И лицо не морщинистое и обветренное, как у того, с которым она говорила. Этот значительно моложе, чуть за тридцать. Видимо, кто-то из работников Кинлевена, хотя она ожидала совсем не такой встречи. Саманта готовилась увидеть мужчину в возрасте, сурового и поджарого, который проводит много времени на свежем воздухе. Этот же больше похож на профессора колледжа, одетого в теплую куртку и грубые ботинки.

Устыдившись прочно засевших в голове стереотипов, Саманта взяла свой чемодан. Если этот парень носит очки в темной оправе, из-за которых на нее смотрят умные глаза, совсем не значит, что он интеллектуал. Среди людей, предпочитающих активный отдых, тоже встречаются неглупые. Самое главное, что по телефону она разговаривала не с ним. Как профессионал она бы предпочла видеть сейчас перед собой владельца поместья, но как женщина была рада, что приехал не он.

— Я Саманта, — она протянула руку. — Спасибо, что встретили нас. Я ожидала, что приедет сам Броди Макинтайр.

— Я Броди. Как долетели? Должно быть, страшно устали. Это весь ваш багаж? — Он окинул взглядом остальных членов семьи, задержавшись чуть дольше на Таб. — У меня есть детское сиденье и плед, если будет холодно. Не знал, что лучше взять с собой, поэтому положил всё.

Элла была явно покорена его предусмотрительностью и широко улыбнулась:

— Как хорошо вы всё продумали.

Все бросились к автомобилю, только Саманта не двинулась с места.

— Вы Броди?

— Да, я. — Он улыбнулся и принялся укладывать багаж.

Приглядевшись внимательнее, Саманта пришла к выводу, что мужчина выглядел одновременно и как преподаватель, способный заинтересовать своими лекциями студентов, и как человек, способный справиться с застрявшей в распутицу машиной и наколоть дров, если внезапно отключат электричество.

— Вашего отца тоже зовут Броди?

Он дождался, когда Гейл, Майкл и Элла сядут в автобус, и захлопнул дверцу.

— Камерон Броди. — Ответ прозвучал неожиданно. — Мой отец Камерон Броди, но его называли Камерон.

— Называли?

— Он умер в январе.

— Умер? — Порыв ветра умудрился вырвать прядь из прически, словно решив окончательно лишить ее самообладания. — Но я говорила с ним…

— Вы говорили со мной. Это последний чемодан? — Он взял его из ее заледеневших пальцев и поставил к остальным.

— Я… С вами?.. — Саманта уставилась на мужчину. — Но я думала…

— Что говорили с отцом? Боюсь, что нет, хотя было бы неплохо, тогда он был бы с нами. Мы первый раз собираемся встречать Рождество без него, потому, возможно, покажемся вам не очень веселой компанией, но на то есть уважительная причина. Наверное, не стоило этого говорить, видимо, никудышный из меня бизнесмен. — Он поправил очки и улыбнулся так мило, что Саманта удивилась, как могла сразу не заметить его очарования.