Наше худшее Рождество

— Они наши гости. Саманта владеет туристическим агентством в Бостоне. Ее специализация — волшебные рождественские каникулы.

— Волшебные? — Кирсти вскинула бровь. — Ясно, она точно не была в нагорье в разгар зимы.

— Это мы должны сделать отдых волшебным. Потому я и колю столько дров и бросил шкуры на кровати.

— Шкуры? Это не слишком?

— Это практично и тепло. И это то, что они ожидают здесь увидеть, как я понимаю.

— Ты решил превратить дом в съемочную площадку?

— Я решил обсудить это с Самантой. В начале января к нам приедет группа из Эдинбурга. Если им понравится, они будут нас рекомендовать знакомым.

— Итак, нам предстоит жить под прицелом камер и фотоаппаратов; если всем все понравится, у нас будет много туристов, желающих увидеть места, где сделаны кадры. Я верно понимаю?

— Я думаю о деньгах.

— Но это же наш дом. Дом!

— И нам нужны деньги, чтобы сохранить наш дом — это огромное пространство, где много сквозняков. Его содержание стоит столько, что слезы наворачиваются. Ты в последнее время не просматривала счета?

Кирсти сглотнула ком в горле. Она боялась заглядывать в папки с бумагами.

— Нет. Это твоя зона ответственности, не моя. Ты знаешь, у меня нелады с цифрами. — Ей с трудом удавалось успевать по математике в школе, только помощь брата и его терпение позволяли получать приличные отметки.

— В любое время буду рад тебя с ними познакомить, — произнес он и помрачнел еще больше.

Кирсти покачала головой: надо поскорее увести разговор подальше от скользкой темы финансов.

— Значит, Саманта приедет с мужем? Или с другом?

— Без друга. — Он поправил перчатки и стал собирать ветки падуба. — Приедут также ее сестра с мужем и дочерью. Кажется, ей года четыре или пять. И еще ее мать.

— Пять лет? Такая маленькая? — Кирсти нахмурилась. — Надо будет следить, чтобы не упала в озеро.

— Она же не будет гулять одна.

— Городские жители плохо ориентируются в сельской местности. Вдруг им не понравится Медведь?

— Городские жители не любят собак?

— Девочке такого возраста будет здесь скучно, тут нет магазинов и тематических парков. — Она отлично знала, что такое детские истерики, и была сыта ими по горло. Почему жизнь так несправедлива? Ей изо всех сил хотелось кого-то ударить, а единственным человеком рядом был ни в чем не повинный брат.

— Мы покажем ей, как замечательно можно проводить время на свежем воздухе. Она покатается на Пеппере, покормит оленей.

— На Пеппере уже давно никто не ездил.

— И он немного взбодрится для разнообразия. — Брат срезал колючки в нижней части веток. — Думаю, надо украсить гостям камины, будет нарядно и празднично.

— Почему нет? Можем добавить омелу, вдруг твои американцы романтики.

— Они не «мои американцы».

— Но идея твоя. — Кирсти помедлила и продолжила: — Я видела маму в кухне, она плакала. Сказала, что резала лук, но это ложь. — В таких ситуациях она чувствовала себя беспомощной, что выносила с большим трудом.

— Мы всё делаем, прежде всего, ради нее. Ради ее единственного родного дома. Как ты не понимаешь?

— Будем ли мы по-прежнему ощущать себя дома, когда здесь появятся толпы чужих людей?

— Приедет всего одна семья, Кирсти! Если моя затея вам не понравится, мы больше никого не пригласим. — В голосе брата появилось нескрываемое раздражение. — Несколько человек — это не толпы. Рождество получится тихим, по-семейному уютным. Мы как раз делаем акцент на том, что у нас можно встретить Рождество в семейной атмосфере, что это не вечеринка для всей округи.

— Тихое, семейное Рождество. Но они не наша семья. Вместо того чтобы побездельничать, провести время вместе, мы будем торчать на кухне, работать, чтобы накормить чужих людей. А вдруг им не понравится? Может, у них сложные характеры. Гостей будет не так много, чтобы не обращать внимания на грубость или занудство некоторых из них.

— Тогда у нас точно будет запоминающееся Рождество. Тебе помочь с дровами или сама справишься?

Кирсти бросила на него выразительный взгляд.

— Похоже, ты не представляешь, как тяжело устраивать в родном доме праздник для чужих людей.

— Не только для них, для нас всех. Ты тоже здесь живешь, Кирсти. Поверь, все будет как обычно, только, пожалуй, лучше спланировано. Возможно, тебе очень понравится. Все зависит от твоего личного отношения.

— Нет, дорогой брат, ты принес наш семейный праздник в жертву ради денег. Это факт, его надо признать.

— Ради нашего благополучия, а не денег. И не будет никаких жертв, Рождество мы отпразднуем. У нас будет такая же елка, как и всегда, с теми же игрушками и украшениями. Тебе будет полезно не ждать волшебства от судьбы, а относиться к жизни более прагматично.

Неужели она выглядит так жалко?

— Рождество никогда уже не будет волшебным без…

— Я знаю. Оно будет не таким, как прежде, а другим. Давай же встряхнемся, сделаем его иным, особенным. — Голос стал резким, грубым, движения такими же. Со ствола дерева упали один за другим несколько кусков коры.

— Я ничего не имею против, но впускать в дом в такое время незнакомых людей…

— С каких это пор тебя смущают посторонние в доме? Где же знаменитое гостеприимство жителей нагорья?