Наше худшее Рождество

Будь перед ней другой человек, Элла поблагодарила его за тактичность и заботу. Но перед ней мать, и все не так просто.

— Я пришла к Таб и не нашла ее в комнате. — Элла поежилась и сунула руки в карманы куртки. — Не представляла, куда она могла деться.

— Таб была со мной.

— Но… — Ты для нее чужой человек. — Просто я разволновалась, вот и все.

— В таких местах, как это, опасность не поджидает на каждом шагу.

Элла оглядела снежное поле. Ей потребуется год, чтобы перечислить все, что представляет здесь опасность для ребенка. Она глубоко вздохнула и напомнила себе слова Майкла.

«Объясни ей спокойно, по-взрослому, что тебя тревожит».

Элла собралась с духом, но промолчала.

Почему рядом с мамой ей так трудно говорить о том, что для нее важно?

— Таб у нас непоседа. Непредсказуемая. Любит везде лазить, ей все интересно.

— Отлично. Так ребенок изучает мир и обретает уверенность.

Элла хотела объяснить матери, сколько сил она приложила, чтобы сохранить равновесие, будто эквилибрист на канате, натянутом между одобрением и предостережениями. Стоит ли ей признаться, что, заходя в тупик, она вспоминала, как поступала в подобных ситуациях Гейл, и делала наоборот? Нет, пожалуй, нет. Несмотря на конфликт, она искренне хотела наладить отношения, к тому же их жизненные ситуации совершенно непохожи. Мама осталась вдовой, и Элла не могла представить, как бы поступила на ее месте.

— Хорошо, но тревожно. Для нее не существует границ.

— Все ограничения в нашей голове, именно они мешают нам двигаться вперед. Страх — мощный тормоз.

Типичное для матери высказывание. Раздвиньте свои границы. Не слушайте внутренний голос, говорящий, что это невозможно. Жизнь — битва, которую вы должны выиграть. Мужчина, а в данном случае женщина — только помеха на пути.

Похоже, слова взяты прямо из ее книги, хотя Элла ее не читала. Они с Самантой решили, что лучше этого не делать, чтобы избежать неминуемой горечи воспоминаний.

Возможно, сейчас настал момент ей

раздвинуть собственные границы.

— Об ограничениях нельзя забывать, когда рядом непроходимый лес и глубокое озеро. — Казалось, будто она читает детскую книжку, созданную для запугивания юных созданий. Непроходимый лес и глубокое озеро. — За Таб надо внимательно следить.

Мать нагнулась, чтобы зачерпнуть снег, но резко выпрямилась и посмотрела в глаза дочери.

— Я не упускаю ее из вида ни на секунду и никогда не допущу, чтобы с ней что-то случилось.

Элла вновь почувствовала себя неразумным маленьким ребенком.

— Я понимаю, конечно, специально нет, но… — Господи, как ей наконец сказать, что у них разные взгляды на воспитание детей. — Ты не привыкла заниматься ребенком и совсем не знаешь Таб. — И меня ты не знаешь, и то, как я хочу воспитывать дочь.

Элла внутренне съежилась, ожидая ответа, но мать неожиданно робко улыбнулась:

— Ты права, и мы приехали сюда вместе как раз для того, чтобы лучше узнать друг друга. Пока у нас все замечательно, Таб мне помогает, она сама меня направляет в нужное русло. — Она протянула Таб горсть снега. — Она спросила, можем ли мы вместе слепить снеговика. Я ее накормила легким завтраком — тостом. Она сказала, что любит тосты. По-моему, я все сделала правильно.

Элла была шокирована.

— Да… Замечательно, что ты ее накормила.

— В самолете она мало ела, еда ее интересовала гораздо меньше, чем головоломки и книги.

— Ты хорошо с ней справлялась. Была терпеливой и заботливой.

— Она умненькая девочка.

Напряжение немного спало. Теперь мать больше похожа на себя, скорее всего, сейчас она скажет, что Таб станет врачом или адвокатом.

— Да, умная и сообразительная, только часто так занята, что забывает о еде.

Мать кивнула:

— Полагаю, сбились ее биологические часы. Я хотела, чтобы она плотно поела, но ей не терпелось выйти на улицу. Да, и я тепло ее одела. По пути сюда все время держала за руку. — Гейл обеспокоенно смотрела на дочь. — Я что-то сделала не так? Мне казалось, я все предусмотрела.

Всю жизнь Элла ждала одобрения матери. Мама, смотри, что я сделала. Красиво, правда? Но никогда раньше мать не нуждалась в ее одобрении.

— Ты отлично справилась. — Может, они преодолели некий барьер и у них все получится?

— Ты права, я действительно давно не общалась с людьми возраста Таб. — Гейл наклонилась за очередной порцией снега. — Я просмотрела кое-какую информацию, но она мало помогла.

Информацию? Какую информацию?

— Мама…

— Она умная и сильная, хорошо знает, чего хочет, при этом воспитанная и вежливая. Это все твои заслуги, Элла.

Мама оценила ее действия? Можно сказать, вручила ей приз.

Даже голова немного закружилась.

— В основном не мои, а ее. — Пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить лицо. — Но бывают моменты, когда ей надоедает быть хорошим ребенком.

— Разумеется, и это нормально. Еще она задает много вопросов.