Наше худшее Рождество

— Я рада, что она настроена по-доброму, но одновременно это меня пугает. — Похоже, сказать о наболевшем придется ей. — С нами она себя так не вела.

— Но она пошла гулять с Таб — очень значительный для нее шаг.

— Да, и мне больно оттого, что она играет с моей дочерью, пытается ее порадовать, а с нами никогда так не поступала.

Саманта встала и обняла сестру:

— Я понимаю твои чувства.

— Понимаешь? Тебе тоже досадно? — Элла отстранилась и внимательно посмотрела ей в глаза. Почему Саманта может ее успокоить, а о своих чувствах говорить не хочет?

— Я испытываю нечто похожее, но иное, я ведь не мама Таб.

Элла сдалась и решила оставить бессмысленное занятие.

— Я пойду к ним. Хочешь со мной?

— Не забывай, что я приехала по работе. Мне нужно осмотреть поместье, поговорить с Броди о том, какие развлечения они могут предложить, кое-что подсчитать и разработать маршруты. Надо сделать фотографии и выяснить, как сюда удобнее добраться. И я обещала Броди дать совет, на чем им еще можно заработать.

Элла только сейчас поняла, какой ухоженной и серьезной женщиной выглядит сестра даже в теплой простой одежде.

— Новый свитер? Очень тебе идет. Ты давно проснулась?

— Несколько часов назад. Работала. Некоторые заметки и планы, сама понимаешь.

Элла собралась с духом и готова была спросить Саманту, как она относится к тому, что весь день проведет с Броди, но как раз в этот момент из ванной появился Майкл.

— Скажите, я один зверски хочу есть? — Он взял с тумбочки часы. — Готов первым попробовать, каков местный завтрак. Саманта, обещаю высказать свое экспертное мнение.

— Твоя жертва не будет напрасной, — улыбнулась она в ответ.

— Всегда готов к ним ради общего дела. Элла, ты идешь завтракать?

— Я подойду позже. — Она надела еще одну кофту и взяла куртку. Было невыносимо горько и обидно осознавать, что ее никто не поддерживает. Даже сестра, хотя она должна лучше всех понимать ее чувства. — Сначала проверю, как там моя дочь.

— Наша дочь, — заметил Майкл и ласково посмотрел на жену. — Она и моя дочь.

— Верно. Но сейчас она с моей матерью, которая наверняка внушает ей, что замуж выходить не надо, а работу следует выбирать только высокооплачиваемую и перспективную. Вдруг Таб упала и ушиблась, а она велит ей не плакать и подниматься самой.

Саманта и Майкл переглянулись.

— Тебе надо успокоиться, Элла, иначе наша идея провести Рождество вместе не сработает. Нельзя постоянно следить за мамой, за каждым ее движением.

Неприятно, когда тебя критикует тот, кого ты считала союзником.

— Как ты можешь говорить такое? Ты отлично знаешь, какая она. Только посмотри, что она сделала с тобой.

— Что это значит? — Саманта поджала губы.

— Постоянные напоминания матери о том, как надо жить, сделали тебя одинокой женщиной, сосредоточенной только на работе. Ты боишься чувств, потому проводишь ночи, не занимаясь сумасшедшим сексом, а читая книги о любви и страсти. Своего рода безопасный секс. Разумеется, это проще, чем довериться кому-то. — Увидев, что Саманта смотрит на нее как раненый зверь, она сглотнула, пытаясь заставить себя сдержать пыл. — Я хочу лишь сказать, что воспитание нашей матери привело к нелучшим результатам. Я боюсь рассказать ей о семье и ребенке, а ты избегаешь интимных отношений, потому что она убеждала нас никогда не связывать жизнь с мужчиной.

Саманта стояла с широко распахнутыми глазами, будто превратилась в ледяную статую.

— Ты закончила? — наконец произнесла она.

— Я просто думаю…

— А я думаю, что тебе лучше помолчать.

Элла сглотнула:

— Ты ведешь себя так, будто все происходящее — это нормально. Видимо, забыла, что мы не виделись с мамой пять лет. Прости, если задела твои чувства. Мы ведь только притворяемся, мы не нормальная семья.

— Пойду поищу Макинтайров и выясню, что с завтраком, а потом, если будет время, вернусь в свою комнату к романтическим фантазиям.

Элла с тоской смотрела вслед уходящей сестре.

— Вот, теперь я и ее расстроила. — На душе было и так гадко, а стало еще хуже. Они с Самантой никогда не ссорились. Общение с сестрой было для нее чем-то вроде уютного пледа, и Саманта явно относилась к ней так же.

— Все будет хорошо. — Майкл взял телефон. — Ваши отношения не испортить парой бестактных заявлений.

— Считаешь, что я была бестактной?

— Ты точно сейчас не в себе. И если ты всегда такая в обществе мамы, то лучше сразу пересмотреть положение дел.

— Как понимать твои слова?

Майкл положил телефон в карман и посмотрел на Эллу.

— Если ты что-то хочешь сказать маме, не затягивай и скажи.

— Я же объясняла, рядом с ней я чувствую себя…

— Ребенком. Да, я понял. Это сложно, но тебе придется изменить себя и свое поведение. Для родителей мы до конца жизни остаемся детьми. Возможно, мы будем так же относиться к Таб, когда она станет тридцатилетней независимой женщиной. Но поверь, если ты хочешь наладить отношения с мамой, вам обеим надо забыть о прошлом.

— И как предлагаешь это сделать? — Майкл говорил так, будто нет ничего проще. Будь это так, она бы давно сделала.