Наше худшее Рождество

— Пожалуй, вы правы. — Гейл было стыдно признаться себе, как важно слышать слова одобрения и поддержки, заверения в том, что не совершила так много ошибок, как думала. Она еще никак не могла отделаться от неуверенности, смятения и сожаления. Похоже, Мэри это поняла.

— И не забывайте, Гейл, — она положила на тарелку еще печенье, — никогда не поздно начать лепить снеговиков, танцевать и веселиться, печь пироги и встречаться с мужчиной. Никогда не поздно, Гейл.

Саманта

— Не представляю, куда она могла подеваться. Может, вызвала такси и уехала в аэропорт? — Элла перевела дыхание. — И все потому, что я не позволила ей сделать выбор за меня. Видимо, я очень ее огорчила.

Саманта сцепила руки за спиной, чтобы скрыть, как сильно они дрожат. Она была невероятно зла на мать. Зачем изъявлять желание встречать с ними Рождество, если не беспокоишься о счастье и покое детей и внучки? Как можно намеренно расстроить ребенка? Дрожь раздражения накатила с новой силой, и, чтобы отвлечься, Саманта переключилась на сестру.

— Я тобой горжусь. Впервые в жизни ты проявила стойкость и заставила ее смириться с твоим решением.

— Да, ты права. — Элла расправила плечи. — С одной стороны, я довольна собой, но с другой — меня одолевают сомнения, есть ли во всем этом смысл?

Саманта помедлила и заставила себя уверенно кивнуть.

— Разумеется. Но измениться в одночасье тоже невозможно.

— Знаешь, мне до сих пор не верится, что она сказала это Таб.

— Да… Будто страшный сон. — От волнения пересохли рот и губы. Перед глазами возникло несчастное лицо племянницы. Казалось, она на несколько минут перенеслась в детство, ощутила то, что испытывала перед наступлением Рождества, когда все поступки и слова матери были направлены на то, чтобы навсегда разубедить дочерей в существовании Санта-Клауса. Это напоминало перетягивание каната матери с Самантой, которая отчаянно желала, чтобы сестра хоть раз ощутила волшебство праздника, как и все их друзья. И, разумеется, она сама. Однако все на свете имеет цену, и заплатить за это пришлось именно Саманте. Она навсегда осталась буфером между матерью, убежденной в правоте, и сестрой, не терявшей надежды на чудо.

Элла, похоже, не заметила, в каком она состоянии.

— Как хорошо, что нас всех спас Броди. Он просто гений. Как он здорово придумал, я сама почти поверила.

— Математика — его стихия. Да, он весьма умен.

— И сексуален, но об этом поговорим в другое время. — Элла потерла лоб, внезапно ощутив усталость. — Я так надеялась, что мы хорошо проведем праздники, а теперь начинаю сомневаться. Как думаешь, Рождество окончательно испорчено?

— Нет. Мы не должны этого допустить. — Саманта принялась по привычке успокаивать сестру. — Таб обязательно весело встретит Рождество.

Раз Элла поговорила с матерью откровенно, может, ей тоже стоит попробовать? Они не вспоминали о ссоре, будто ее не было, будто прошлого вообще не было: обидные слова, а потом пустота. Саманта старалась не думать об этом, как всегда поступала с плохим и неприятным. Одна Саманта игнорировала другую. Нет, так больше не может продолжаться.

— Я ее найду. Настало время о многом поговорить, в том числе и о произошедшем пять лет назад. — Она направилась к лестнице. — Посмотрю в ее комнате.

— Я с тобой. И не пытайся меня отговорить. — Элла отставала лишь на пару ступенек. — Ведь именно я стала причиной разлада между нами.

— Но именно я сказала…

— Те слова. Да, но ты защищала меня, как делала всегда, сколько я себя помню. Ты лучшая сестра на свете, однако мне не следовало ставить тебя в сложное положение. Прошлое изменить не под силу, но я могу попытаться сделать так, чтобы печальные события не повторились. Мы поговорим все вместе. Надо сохранять спокойствие и здравомыслие, поступим как взрослые люди: попытаемся разработать стратегию поведения, которая бы устроила всех, ее и будем придерживаться. Если не выйдет, придется пересматривать планы на праздники.

В отличие от сестры, Элла выглядела спокойной и здравомыслящей. Саманте было непереносимо больно, хотелось убежать подальше отсюда, в лес, обнять оленя и зажмуриться. Или обнять Броди. Прошедший день казался сном, очень приятным и веселым. Будто она провела его в другом мире.

Увидев приоткрытую дверь комнаты, Саманта замерла. Сглотнув ком в горле, она осторожно постучала и вошла. В помещении никого не было.

— Ее здесь нет. — Она постаралась скрыть облегчение: разговор, которого она так боялась, откладывался.

— Но вещи здесь, непохоже, что она уехала. — Элла прошла в глубь комнаты. — Может, Броди известно, где она? Если он не заказывал такси, значит, она в доме, верно?

— Верно.

— Ах, не могу забыть, как он был великолепен. Так легко рассуждал: соотношения, число пи, углы, скорость. Никогда не слышала более убедительных аргументов в пользу существования Санты. Я и сама поверила. Придется вешать носок над камином.

— Ты всегда вешаешь носок. — Саманта почти ее не слушала, увлеченно разглядывая книги на тумбочке матери.

— Да. И ты всегда кладешь в него подарок. Получается, Сэм, Санта у нас ты. Думаю, надо… Послушай, что ты там увидела?