Наши в ТАССе

Последние перебрёхи.

Беляев:

– Завтра «Труду» исполняется 50 лет.

– А выпивка будет? – забеспокоилась Маркелова.

– Золотая!

На подбеге рядом со мной плюхнулся Серов и уважительно постучал ногтем по ножке стула под собой:

– Свой поджопник из самой своей редакции пёр!

Пришёл главный. Гомон стих.

Бузулук смотрит на часы на стене:

– Опоздание на 15 минут. Если бы мы так опаздывали на работу…

Иванов:

– На повестке один вопрос – проект Директив КПСС и работа коммунистов в этом свете. Докладчик Колесов Николай Владимирович. В прениях – 10-5 минут. Есть что сказать – десять минут. Нечего сказать – пять минут.

– Думаю, – говорит Колесов, – доклад много не займёт. Мы ж идеологические работники. Вот уже четыре дня наша страна изучает Директивы нашей родной партии…

И так далее в таком разрезе.

Говорит он, как вождь Брежнёв. Тяжело. Такое впечатление, будто во рту полно камней и он ими давится. Ну да… Сухим же получает паёк из Кремля.

– Приведу цифру не для печати. Наше строительство подорожало на 30 миллиардов рублей. В угольной промышленности мы выполнили ввод мощностей – это должен знать Бузулук – лишь на 62 процента…

– Только на шестьдесят! – под смех в комнате уточняет Олег. – Это я слышал из уст самого Байбакова.[223] Этой цифры нет в Директивах.

– Директивы, – продолжал Колесов, – вы изучали и ещё долго будете изучать. Нас атакуют из зарубежья слева и справа. Надо широко освещать выполнение задач, намеченных в Директивах. Живыми рассказами о конкретных передовиках показывать наше продвижение вперёд.

Артёмов:

– У поляков есть выражение «Если бы я был Гомулкой,[224] что бы я сделал?» Я перекрою на свой лад это и скажу так: «Если бы я был Колесовым…

Комната загудела:

– О-о-о-о!

– … я бы обязал замов читать отраслевые журналы». Ну, главного я не смею критиковать. Из всех замов только Иванов немного разбирается в экономике. И не потому, что он сегодня председательствует на собрании. Нет. Иные замы бравируют тем, что не разбираются в сельских делах. Будто в электронике они плавают, как рыба в воде. Замы должны знать проблемы жизни не понаслышке. Тогда смогут добиваться от нас, чтоб мы писали так, чтоб и балерина прочла и поняла, что построенный нефтезавод – это ко всему прочему и лавсан, и стул, и помада, и спирт…

Бузулук:

– Я говорю с точки зрения не руководителя, а исполнителя. Я читал проект не с одним, а с двумя карандашами. С освещением поставленных задач у нас такие трудности, что устранить их можно только директивным путём. О делах ГРСИ мы узнаём в кулуарах. Нам в РПЭИ не говорят, что на планёрке было ну вчера, сегодня… Я бы не сказал, что наша жизнь мёд. Редакция укомплектована. Народу не продохнёшь. А отдача? Я считал по часам. Первую заметку сегодня мы сдали через четыре часа, вторую – через три. Рывки с поклоном надоели. Я говорю о том, что мы вынуждены отпрашиваться. Мы ж, сидя здесь, ничего не делаем. На задании не всегда укладываешься в нужные сроки. Бежишь сюда. Зачем? Си-деть!!! Побыл я, Николай Владимирович, два дня редактором, дайте мне побыть репортёром. Наши претензии на творческие дни законны и должны быть удовлетворены. А отпрашиваться – это довольно низко. В противном случае переведите в другую редакцию.

Петрухин:

– Я бы хотел остановиться на том, что позволило бы нам выполнять планы. Я о творческой обстановке. В РПЭИ её нет. Вспоминаю, как один товарищ робко открыл на секунду нашу дверь и подколол: «Я слышу скрип перьев, как в гоголевской «Шинели». Наш руководитель не умеет организовать работу. Руководитель редакции должен быть мудрым, внимательным. Он не таков. Было время, когда наш зав не мог говорить с местными авторами. Это были не разговоры, а одни окрики[225] и накачки.[226]

Он хотел и с нами так. Но мы ему не даём. Осаждаем. Порой он не понимает экономических факторов. Недавно нефтяное министерство подвело итоги соревнования на лучшего нефтяника. Заметку наш зав забраковал: «Нам это неинтересно!»

Маркелова вставила:

– Мы же говорим о директивах, а не о личностях.

– А разве директивы выполняют не личности? Нельзя закрывать глаза на наши трудности. Он не пускает на объекты…

– Это ложь! – выкрикнул Медведев.

Саша щитком поднял ладошку:

– Мне говорили, не обращай внимания. Он человек сухой, больной. Зачем это переносить на других? Мы не потерпим такого отношения.

Иванов: