Наши в ТАССе

– А-а! Так не пойдёт.

Дома она скривила губы:

– Фи… Чёрная… Я думала, красная.

– Как ты жестоко просчиталась! А я с таким трудом достал… Через рыбное министерство. Я его курирую. Говорю: «Я пишу, пишу про вас, а вы хотя бы пустую баночку из-под икры показали». Так мне помощник министра принёс одну баночку из буфета. Не за спасибо, конечно.

Мы стали дурачиться.

– Почему, – спрашивает она, – ты стонешь в интересных моментах?

– Это просто шумовое оформление.

– Ну-ну… Шуми, шуми послушное ветрило.

– Сама ты ветрило-пуржило.

Я провожал её до метро «Варшавская».

Она сказала:

– На столе под книгами в свертке рубаха нейлоновая. Мой подарок тебе к сегодняшнему празднику. Должна тебе подойти. Воротничок не мал. Сорок один.

– А-а… То-то ты хватала меня за шею. Примерялась?

– Может быть.

Мне стало неловко. Я ведь ей тоже купил кое-что. Духи, пудру, чулки. Да не отдал. Забыл.

Но ничего не потеряно.

На носу Восьмое марта.

24 февраля

Спали на ходу…

У нас в комнате установили телетайп.

Сегодня пришла по нему первая заметка «На путине сто траулеров». Додик Гефтер пригнал из Риги.

Сева говорит Медведеву:

– Неохота визировать. Материал дрянно сделан.

– Но! Первая заметка по нашему телетайпу! Событие! Надо пустить по схеме «рыбная». Первый блин нельзя пускать комом.

Скоро треск телетайпа начинает надокучать.

Татьяна с тоской смотрит на него:

– Я вычитала, что от шума можно заболеть…

– Смотря от какого и когда, – вздыхает Козулин. – В войну под шум снарядов и бомб спали. Помню, мы обходили с севера Берлин. Выроешь яму, кинешь соломки, уснёшь. Просыпаешься – по горло в воде. И просыпаешься только тогда, когда начинаешь захлёбываться. У меня один друг захлебнулся, а проснуться не смог. Или бывало и такое. Просыпаешься – вокруг воронки. Шёл бой. А ты спал и не слышал. Спали даже на ходу…

– Да, – кивает Медведев. – Я это знаю. Да, можно спать на ходу. Мы шли по Монголии в сорок пятом… Там не было воды…

25 февраля

Завтра Сева едет в дом отдыха ТАССа.

Последний день перед отпуском.

Ещё утро, а он уже слегка приложился и жалуется на себя:

– Что-то меня мутит… Совсем пойло не в коня… Это всё навязал Великанов, главный безответственный пропускающий… У его друга горе. Как не поддержать… Его знакомого знакомого – вдребезги, а калоши целы. Во!

– Мда, – как-то кисло качнул головой Бузулук. – Пока суд да дело – ссут на тело…

Вошёл Молчанов и сразу к Петрухину:

– Саня! А ведь Македонский тоже был Саня. Как ты относишься к своему знаменитому тёзке?

– Почтительно.

– Почтительный Саня! Мне ни одна собака не звонила?

– Нет.

– И ни одна кошка?

– Тем более.

– Какой-то собачий заговор…

Упоминание о собаках оживило Севу:

– Путь к сердцу Рождественской лежит через собаку Дэзи. Майка кормит свою Дэзю курицей, а мужа полуфабрикатами… Кстати, Тань. А как поживает наш доблестный Марксик?

– Гуляет. Выздоровел. Вчера отмечали день его рождения.

Мила захлопала в ладоши:

– Тань! По такому поводу я предлагаю попросить фотохронику ТАССа заснять Марсинюшку и разослать снимок во все мировые агентства!

– Это никогда не поздно! – просияла Татьяна. – Так вот… По случаю деньрожки закатили такой крутой бёзник![234] Марсика обкормили шоколадом до поноса! Я не выспалась. Три раза за ночь вставала к нему! Дала кой-какой микстурки и к утру понос отвязался.

– О! Победа! Так за это надо выпить!

– Ну ты мне сейчас не говори. Я вся затюканная. Вот оттюкаюсь, отпишусь с задания…

3 марта

Дома я подарил Надежде гэдээровского медведя.

– Я хотела белого. Русского.

– Цени импортного зверя. На морде интеллект. Глаза наивные. К бантику я пришпилю ленточку на твой вкус «Медведь, ни фига не секущий в городской любви».

– Ладно. Не медведь, а блеск.

Я угощал Надежду своими блинами с маслом и икрой.

Я пёк и тут же, ещё горячие, отдавал ей.

– А вот этот у тебя не доварился, – подколола она.

– В желудке доварится. До трюфеля.

Я тронул её за плечо.

– Э-э, брэк. Не приставай. Будет скандал на весь аул.

– Не считая кишлака?

– Мне не до этого.

– Ты чего какая-то чужая?

– Будешь чужой… Уже месяц прошёл! А у меня не идут. Ты не мазнул?

– Да как я мог?! Слово тимуровца! Только я не могу поручиться за вечер, когда ты без меня была на дне рождения у братца.

– Ты серьёзно?

– А ты как думаешь?

Я приложил ухо к её животу. Слушаю:

– Чей ты? Мой или его?Спи, мой мальчик. Ничего.[235]

6 марта

Просто так задумано на небесах…

Татьяна обижена:

– Чужой дядька Романов из науки принёс конфетку. А у нас столько мужиков! Не то что подарить – даже не поздравляют!

Бузулук отбивается:

– А мы присоединяемся к общему поздравлению!

Я отредактировал заметку «Успех вологодских маслоделов» и отдал Медведеву. Он долго читал, скрёб затылок. Резко выпрямился и ко всем:

– А есть в магазинах вологодское масло?

Все вперебой услужливо загалдели:

– Е-есть!

– Вчера взял в магазине у Киевского вокзала, – сказал Олег.

– И я на днях брала, – заулыбалась Татьяна. – Масло это вкусное. Не бракуйте.