Читаем Наши в ТАССе полностью

Наши в ТАССе

– Я письма в райисполком не задерживал, – гремит он. – Это массы. Местком. Партком. Скажите Серову, пусть он на собрании разберёт ваше заявление и будет ли разбор в вашу пользу? Попросите! – прищурил он холод в глазах.

Он так быстро говорит, что два ряда стальных зубов постоянно обнажены, вразбег мечутся навстречу друг к другу и сливаются в один ряд высоких блестящих бивней.

– Ха! – выпалил он. – Дайте ему! А чем хуже Дмитриев?!

– Это вы уже говорили.

– Я в «Правде проработал шесть лет! Даже в «Правде» только через пять лет дают за выездом, если ЦК вас приглашал на работу. Вас ЦК не приглашал! У меня, – смотрит на часы на стене, – в три планёрка у Лапина. Хоть пойдите к самому Сергею Георгиевичу… Не даст!

Снова грести к Серову…

Как-то я должен был делать с ним материал с актива станкостроителей. Он заболел. А в авторы я всё равно сунул и его. Угрёб он халявную десятку. Сейчас и я получил от него. Только не той монетой он мне отблагодарил, ой, не той…

24 сентября
Оплата анекдотами

Столовая.

У Светки из справочной – стояла в длинной и толстой очереди к кассе передо мной – чего-то там не хватало.

Она крутнулась ко мне:

– Слушай! Дай тридцать копеек.

– Я-то дам. А ты?

– Сильно не волнуйся. Дам и я. В долгу не останусь.

– Долг беру анекдотами. За обедом расскажешь.

– Распожалуйста!

– Василий Иванович! Кто Бастилию взял?

– Спроси у Петьки.

Петька:

– Как кто что сопрёт, так всё валят на Петьку!

– Василий Иванович! Фантомаса поймали!

– Этого Котовского!? По бабам всё шлялся?

Анка-пулемётчица вернулась из Парижа:

– Василий Иванович, я там такой фужер произвела!

– Не фужер, а фураж.

– Неправильно! Иди к Петьке.

Петька:

– Я в этих делах не Копенгаген.

В музее Чапаева:

– Это скелет лошади Василия Ивановича. Это скелет Василия Ивановича.

– А что это маленькое?

– Это скелет детства Василия Ивановича.

25 сентября

Семинар «Письма трудящихся в печати».

Ведёт наш Колесов.

– В этом году мы получили 190 писем. Кто-то и подзабыл работу с письмами. Я напомню три принципа, три кита, на которых держится печать. Какие это киты? Кто подскажет?

Начинают всем колхозом гадать.

Терентьев:

– Это вот что… Газета – коллективный организатор…

– Нет, нет.

– Шаповалов:

– Выбор темы.

Махрова:

– Партийность!

– Во, во! Второй принцип – коммунистическая идейность и правдивость!

У Колесова совершенно никакого профессионального образования. Десятилетка в Костроме и амбец. Но каким барином-«цицероном» он учит всех и вся!

– Я не зря, – гремит он пустой телегой, – напомнил теорию. Ежедневно «Правда» получает 1200 – 1400 писем. Отдел писем там старейший. Там накопились серьёзные традиции работы с письмами. Там пятьдесят человек в отделе писем! На литсотрудника отдела норма – прочесть в день 45 писем и разобрать. Привлечённым пенсионерам за оформление письма платят двадцать копеек. Разрезает конверты шведская машинка. Письмо ни в коем случае не вредится. Точно, чётко. А раньше ножницами заезжали на письма. После вскрытия техгруппа прикалывает карточку и отправляет литсотрудникам. Первый литсотрудник ставит тему и географию. Потом письмо идёт к сотруднику, ведущему соответствующую отрасль, и тот пишет краткую аннотацию и предлагает, что делать с письмом. По важным письмам выезжают спецкоры отдела писем. Письма же, направляемые в другие отделы, читают заведующие и особо отбирают для ЦК письма о злоупотреблениях в торговле, в доставке хлеба. Я руководил отделом писем два года. Автору мы сообщали в течение трёх дней, что собираемся делать с его письмом. На подготовку к выступлению по письму отводилось две недели. Все письма, публикуемые в газете, проверяются. Не то что у нас в «Тассовце». Его редактор Романов публикует не проверяя. А в «Правде» на половинке карточки техсекретарь расписывается и направляет её в отдел писем. На хитрые письма я отвечал сам. Ну, какие хитрые? Ну, обидели там журналиста. Или жалобы на газеты. Например, на «Известия». Они грохнули по старому большевику, якобы примазавшемуся к славе. Накляузничала завистница сестра. А он спас увозимые деникинцами документы. Вместо документов положил кирпичи, а сами документы отправил в Красную Россию. Получил грамоту совнаркома. И вот старый большевик шлёт нам протест. Куда с ним идти? Я иду к главному. Главный: «Посоветуемся с друзьями из Большого дома. Писать надо официально». В «Правде» не пропало ни одно письмо. Но вот и была печальная история с одной нашей старой работницей. Заметили за ней грешок. Уволили. Суд восстановил. Въехала на вороном коне. Назло стала она по две недели не отправлять подписанные письма! Раскопали необходимые документы-подтверждения – сама написала заявление об уходе.

– А с причёской самой «Правды» бывают письма?

– Есть. За накладки «Правда» извиняется частным письмом, но в газете не пишет. Если же приходит сигнал, что опубликованный материал неточен, автору пишут: «Исправим». Перелопатив заметку, даём точно.