Наши в ТАССе

– А смешного тут я ничего не вижу, – сказала Смирнова. – Хорошо зарабатывать можно и без наклонов. Сидя! Вон у меня в редакции Сурин уже на пенсии, а каждое утро прибегает в восемь как штык и по телефону выколачивает заметки. Всегда в передовиках. Завидная трудоспособность. Провожали на пенсию – подобрали ему в подарок детскую бескозырку и папку цвета морской воды. Он служил моряком. Маршалы с ним запросто…

– Если бы наоборот! – подколол кто-то.

Снова вскочил Пресняков:

– Я о том, что надо живо поворачиваться. У нас срочная работа. А у нас один лифт. Для корреспондентов нужен особый лифт. А то не дождёшься… Девки прыгают в лифт ради анекдота. И арапить тут нечего. Я считаю ТАСС своей академией. Мы – действительные члены этой маленькой академии. Вот так!

Такой маленький, а столько шуму!

12 ноября

Медведева с утра нет.

Новиков опоздал на два часа.

Бузулук созоровал:

– Ну что, Володь, яйца к кровати примёрзли? Не мог за два часа отодрать?

Засердилась Татьяна:

– И чего нести чёрт те что и сбоку бантик? Как ты смеешь так говорить о нашем лидере?

Бузулук ответил в рифму:

– Я такому лидеруВсе глаза повыдеру.

– За что?

– Он знает. Ишь, виноват, что сыроват.

18 ноября

Общетассовская профсоюзная конференция.

Я делегат от ГРСИ.

Голосование. Окрик из президиума:

– Мандаты! Мандаты подымайте! Ты чего голую руку подымаешь?

1 декабря

Счастье

Кусково. Рассветная аллея, 56.

Адрес моего счастья.

У меня – свой угол!

Фу-у-у-у-у!!!

И радостно вздохнули народы мира. В том числе и я.

Свой пенал четыре на двенадцать. Шагов. Но – свой! Пускай он не графский дворец, видный мне из вечернего окна.

Свой маленький бревенчатый сераль без отдельной входной двери!

Пускай такой. Но – свой!

В нём я готов каждому таракану воздвигнуть памятник нерукотворный. И если моя хозяйка хоть только косо взглянет на одного моего таракашика, я ей…

Моего таракана не трожь!

Правда, я сам пока ни одного таракана не видел, но первое притеснение мне было высочайше пожаловано.

Вчера я вечером слушал свой маленький хриплый приёмничек, и в 22.30 слушание прервалось. Преподобная Мария Александровна безо всякого предупреждения выкрутила пробки. Приёмничек замолчал.

Что бы это значило?

Посмотрим, куда ветерок подует и чего надует.

В шесть утра старуха пыталась сама вкрутить пробки.

Не получилось.

В семь одеваюсь без света.

Старуха из-за своей двери шумит:

– Толь! Ты в пробках не понимаешь?

– И вам понимать не надо. Просто вверните, как вчера вывернули…

Невинное удивление:

– Я вывернула?

– Ну не я же.

Она зажигает керосинку, вносит в мою комнату:

– Всё видней будет.

Давясь смехом, я ухожу.

Оказывается, она не может уснуть при работе приёмничка. Так скажи. Разве я не выключил бы?

2 декабря

Сегодня получка.

У Медведева убитое лицо.

– Профорг, – говорит он мне, – давай я заплачу тебе за профсоюз. С мая по сентябрь. Сразу! Один вечер потужу и перестану.

Он не раз спрашивал прежде, с какого месяца платить. Узнавал, да не платил. Жалко. Сейчас заплатил и торопливо расписался:

– Сразу легче стало!

– А я, – сказала Татьяна, – заплачу за август-сентябрь. Заплатила бы и за октябрь, да нехорошо обходить начальство сразу на два месяца.

И радостно залилась цуцыком, раскосо уставившись на Новикова.

– Дядя Володя, ты доволен моим художественным лаем?

Новиков – теперь он партайгеноссе всего этажа! – важно поправляет на носу очки и нудно жалуется:

– Трудно считать партийные взносы.

– А ты приобрети логарифмическую линейку, – советует Татьяна. – Или лучше счётную машинку. Я, беспартийная, буду у тебя занимать деньги из взносов.

– Я их сдаю. А то займут, отдавать нечего.

К Бузулуку пришёл какой-то малый. Шумят-бузят. Мешают Артёмову писать.

Он грозит Бузулуку кулаком и требует:

– Да идите же вы к ма-ме!

Бузулук с дружком выметаются в коридор.

Скоро Олег возвращается один. С тоской поглядывает на свою лапшу и звонит Колесову:

– Николай Владимирович! Зарплату уже не получаем. Едем на одном гонораре. Плоды работы по-новому.

Бузулуку просто забыли выписать зарплату. Начислили лишь гонорару тридцать один рубль.

С первого ноября мы перешли на новую систему. Все стали литсотрудниками. Раньше хоть одни редакторы в рабочее время лишь охраняли свои столы. Теперь стали поневоле охранниками и корреспонденты. В других редакциях дежурит на информационном потоке всего один человек, остальные на заданиях. У нас же всё по-прежнему. Охраняем-с пыль на столах.

Медведев гнёт своё:

– Я руководитель здесь, а не у других. И здесь будет так, как я скажу.

3 декабря

Оперативный повод

Ликующая Аккуратова докладывает:

– Сегодня я спасла жизнь одной собаке! Выхожу из дома. Оглядываюсь… На проезжей части улицы стоит собака и умными глазами смотрит наверх, на сварку, откуда сыпались с далёкого балкона искры. А вдруг какой шалый води́ла налетит? Смерть собачке! Вернулась я. Согнала собачку на тротуар и спокойно пошла к врачихе.

Ия спросила:

– Собачка тебя не поблагодарила?