Наследие

Он начал рыдать. Маленькая, погруженная в него часть кричала, выкрикивая свое возмущение, пытаясь оживить хладнокровного расчетливого убийцу, упившегося профессиональными достижениями, дорогим алкоголем и дешевыми женщинами. Обычно доминирующая, эта часть его характера в настоящее время превратилась в слабый писк, погребенный под цунами отчаяния. Если бы Халворсен смог определить источник этой тоски и уныния, у него, возможно, был бы шанс дать отпор, противостоять ей. Он не мог. Он мог только страдать под тяжестью сокрушительного уныния, подобного которому он не испытывал с первых дней своего невыразимо унылого детства.

Если он не собирался стрелять, настаивала профессиональная расчетливая часть его разума, которая все еще функционировала, то ему нужно было отступить. Или, по крайней мере, изменить курс или начать собственные маневры уклонения. Но он не отдал необходимых приказов и для осуществления этих действий. Все, на что он был способен, это сидеть в своей сбруе и рыдать непрекращающийся поток меланхолии, источник которой оставался для него загадкой.

Этот источник быстро увеличивался, пока преследующий скиммер неуклонно приближался к своей замедляющейся цели. В задней части этого корабля стояла прямая и высокая, незащищенная от непогоды, необычайно стройная фигура. Немигающим взглядом глядя в приближающуюся кабину второго скиммера, он что-то крепко держал обеими руками.

Ружье. Ручное оружие стиля, которое было известно Халворсену, но было изменено с новой для него изюминкой. Это не было большое орудие, но оно и не должно было быть.

Переехать! часть его отчаянно закричала. Стреляйте в ответ, ныряйте, карабкайтесь, делайте что-нибудь — или тощий сукин сын вытравит вам новую линию роста волос. Опуститься вниз. Удивительно, но Халворсен обнаружил, что борется со своим безразличным телом, пытаясь найти недостающую волю, чтобы заставить свои бесстрастные конечности функционировать. Отчаяние и страх оказались достаточно сильными, чтобы, наконец, заставить одну руку опуститься вниз, к консоли скиммера и встроенным в нее элементам управления оружием.

В то же время Флинкс выстрелил.

Его выстрел попал в скиммер Халворсена, когда тот начал подниматься. Пробив купол из плексаллового сплава, луч не попал в плачущую цель. Однако он прошел через часть

пульт управления кораблем. Несколько критических соединений были мгновенно разорваны, расплавлены или сплавлены. Поднявшись из консоли, дым начал заполнять салон преследующего скиммера. В результате этого повреждения он предпринял действия по уклонению, отклонившись от своей добычи гораздо резче, чем предпочел бы его пилот. Но не раньше, чем раздастся один-единственный собственный взрыв.

Последующие выстрелы стали совершенно дикими. Высвобожденные больше из-за разочарования, чем из-за умения, каждый из них прошел мимо. Воздух был выжжен, древовидные побеги испепелены, но ни один из них не приблизился к арендованному скиммеру, кроме первого. Когда он рефлекторно пригнулся, тщательно продуманное эмоциональное излияние Флинкса было встряхнуто атакой. Одним из следствий этого было то, что он проецировал на своего преследователя даже сильнее, чем намеревался.

Потрясенный до глубины души мощной эмоциональной проекцией, Халворсен вырвался из упряжи с криком полнейшего отчаяния. Полностью намереваясь покончить со всем этим, взломав купол скиммера и выбросившись наружу, он был спасен только дымом, который теперь заполнял салон. Кашляя и задыхаясь, он не мог видеть свои поврежденные инструменты или произнести необходимую команду. Вместо этого он несколько раз споткнулся, прежде чем рухнуть на палубу. То плача, то кашляя, он беспомощно лежал, зажав рот большим пальцем правой руки, подтянув ноги к груди в позе эмбриона.

Только планирование, которое было отличительной чертой проницательного профессионала, спасло его. Сильно поврежденный, его корабль искал инструкции, как действовать дальше. Когда ничего не последовало, и поняв, что его хозяин в настоящее время не желает или не может ответить соответствующим образом, продвинутый ИИ скиммера вернулся к установленному программному обеспечению, которое было разработано именно для такой чрезвычайной ситуации. Сменив курс, снизив скорость и маневренность, он направился домой.

Этот очень желанный вариант не был доступен для корабля Флинкса. С близкого расстояния последний, мучительный выстрел Халворсена серьезно повредил не только приборы корабля, но и его силовые и двигательные системы. Сражаясь с ручным управлением, выкрикивая отчаянные команды на смеси тлелианского и террангло, и, несмотря на все свои усилия, Блешмаа не смогла остановить его внезапный резкий спуск.